(Размышления о «Памяти Локомотива» Игоря Оржеха)
Пришла в страну невосполнимая утрата:
Седьмого сентября – запомним дату мы –
Погибли тридцать семь профессионалов клуба,
Ребята – спорта русского цветы.
Боль, скорбь и горе так безжалостно-жестоки,
Но поле битвы – спорт: героем стал здесь тот,
Кто зная цену славы и большой победы,
С улыбкой шёл в летучий эшафот.
Страдают все: болельщики, родные, клубы,
Спортивный мир – большая братская семья.
И тут же, сразу, набежали журналюги,
Чинуши, фашики, рвачи, кликуши -
Урвать хотят с чужого горя для себя.
Я знаю: буду вами бит за непотребство,
Но кто парней сделал кумирами толпы?
И для чего? Не для того ли, чтоб манежно
Их фанов сделать символами быдлоты?
Или быть может собирать детей на мясо,
Манежить, египтянить, покиргизить всласть?
Их убеждение вписаться в мрак, как лассо,
Чрез поклонение, над ними держит власть.
Теперь о том, что есть для нас хоккей, по сути
(Кто брат по разуму, тот – сразу просечёт):
Там просто несколько больших таких ребёнков,
Бьют крепко клюшкой шайбу, стадион – ревёт.
Кто скорби храм возвёл (себе не бесполезно) –
Подонок, но насколько точен смерти пас:
Когда глядим даже в нелепейшую бездну,
Она, тупая сука, смотрит прямо в нас.
Это о том, как отвлекается вниманье…
Теперь скажи мне, друг, коль мы отринем штампы
(Оковы медиа в сознаньи – вот наш враг),
Взывают ли к стихам погибшие в дороге?
Или безбрежной водкой порванные в прах?
Парней тех жалко мне, но ты сравни масштабы...
30.09.2011