Я как будто Колумб открываю тебя для других.
Для тех, у кого в голове рыночные отношения,
Как убить, поработить; для пустых.
Для тех, у кого лишь на деньги достаточно рвения.
Открываю тебя и умираю через два дня или два года.
Какая в принципе разница, все равно умираю.
От этого ведь ничего не меняется, только если твоя погода.
Я тебя ножом. Ножом между пальцами перебираю.
Острым, раскладным между пальцами да на скорости.
И от страха зашкаливает дыхание.
Ты когда-нибудь был на краю пропасти?
Чтоб внизу море и к чёрту сознание.
Не был, я знаю, не был, и тебе даже не снилось.
Слишком много я о тебе теперь знаю.
В тебе сердце не рвало капилляры и не трусилось,
Как будто там минусовой октябрь, который я вновь теряю.
Я завещаю все стихи тебе, а потом,
А потом подарю их мальчику с родинкой на ладошке,
Который ходит с глазами большими и открытым от изумления ртом,
Причём всегда кормит дворовую кошку.