Реки взрывают могучими пальцами
упрямые горы.
Камни бегут, словно дикие козы,
безумные своры.
Грохот застрял в лапах сосновых
раненой птицей.
Грубым воплем сорван узор паутин,
скомканы мысли.
В ржавый набат что есть сил -
ударили пылью.
Вместо прохлады лесного ручья -
горький хлеб из полыни.
В горло гордому волку вонзились
древние, острые листья.
Юная кровь бурно из раны наружу -
сок моей жизни.
Небо разбито напополам, пальцем кривым, белым
дождь подавился огнем, воем наполнил, мелом.
Чья-то любовь из травы, затаившись,
в выси смотрела,
Память меж тонких стеблей, раной алела.
Гладить черный чугун
словно старого пса - клочья.
кружевные чулки на гранитных ногах -
прелые ночи.
Чешуя золотая на черном одре
ждет меня, хочет,
слезы мои, сёстры Невы,
что мне пророчат?
Головой в небеса, утонув в молоке,
ни единой звезды.
Все затаилось в тиши.
Вскоре настанет,
упадет и растает,
трепетный миг
за мгновение до
грохота, крика
летней грозы.
Я лишь вода,
слезы и сердце,
пьяное горе,
отчаянье боли.
Просто - мой крик,
Просто - гроза.
Такова моя -
воля.