Как часто, в трепетном порыве чувств,
срываешь с уст моих восторги умиленья
твоим умом, игривостью и жаждой жизни! Венцом творенья
готов я величать тебя в приливе вожделенья.
Эпитетов шальных я не жалею в этот миг.
Готов сравнить тебя с божественным виденьем,
что обрело и кровь и плоть в тебе. “Какое заблужденье!” –
смеёшься ты, не веря сладостным сравненьям.
Твердишь, что все мужчины лгут
и ты давно не веришь водопаду вязких слов...
Да, я – сочинитель прозы и стихов.
Коль был бы скульптор, я б создал
Венеру, как венец блаженства,
Но кроме слов не знаю способа
дать знать тебе, что ты – земное совершенство.
Ты говоришь, что я плету ажурную канву
из слов и словосочетаний,
Метафорой хочу объять я гамму чувств,
природу, мирозданье.
Ты мне твердишь, что вздохи восхищенья –
лишь сладкий яд, желанная отрава для других,
не знавших горечи измены. Что ты не лишена изъянов,
что прежние твои романы не преминули указать на них.
Что идеальны только Мона Лиза и Елена,
а ты вся соткана из прозы жизни тленной
и лишена особенных талантов,
слащавой красоты, классических стандартов.
Что все мои хвальбы – синоним сладкой лжи
и что твержу её в порыве исступления
иль чтобы усыпить твоё самосожженье.
Но что ты рада нежному самообману
чувств, как та, другая, абсолютно без изъянов,
в бреду интимного и тайного затменья
ослеплена волшебным блеском ожерелья
слов моих, подаренных в минуту заблужденья.
Поверь мне, я уже давно не подмастерие в науке
жизни, не дилетант в делах любовных.
И даже если вновь я окажусь в запое смертной скуки,
где чувства притупились, и жизнь уж кажется безделкой,
то и тогда смогу я отличить восторженный оригинал
от самой изощрённой и навязчивой подделки.
Я – не святой: вниманьем женщин не был обделён,
пресытился их играми я рано и, как казалось мне, навечно,
Но ты ворвалась в жизнь мою кометой яркою, звездою безупречной,
так непохожею на всё, что знал я до сих пор, путь Млечный
проложив на впечатлительной душе поэта и певца.
Ты искренностью чувств, несвойственной замужним дамам,
сумела всколыхнуть небрежно и упрямо
уставшее бороться без конца
самосознание, что теплилось в груди,
сокрывшись, как казалось, навсегда
от всплесков раненых эмоций и житейского навета.
Ты отдаёшься страсти до конца,
Ты разжигаешь пламенем сердца,
погасшие давно в предчувствии рассвета.
Ты – жизнь сама, свободы торжество,
И вдохновение для каждого поэта.
Печальный парадокс: что этого всего не замечаешь
И заурядностью себя считаешь, как те лжецы,
что превратить тебя пытались в никчёмную безликость,
Топча упорно трепетной души прекрасные цветы.
Ты говоришь, не лишена изъянов?
Один изъян бесспорен. Без обмана
Открою смысл его: сама себе не знаешь цену ты!
Взгляни в мои глаза! Увидишь вновь и вновь
Ты отражение душевной красоты
и внутреннего совершенства.
А, может быть, увидишь ты мою любовь?