Едва заря позолотила
верхушки сосен-пирамид,
покуда сонное светило
над самой линией стоит,
и корабли свой курс сверяют
по непогасшим звёздам, мы
выходим на пути зимы,
себя метели доверяя.
Как много всё-таки огней
горит над нашими путями,
сплетясь незримыми чертами
в подобья птиц, богов, зверей.
И в этой россыпи жемчужной
запутав взгляд, находишь ты
презренье вечной суеты,
пустой и никому не нужной.
Оставь. Пойдём, покуда снег
сверкает радужной палитрой.
За нами всё – печаль и смех,
и смерти страх, и радость битвы.
Метель – не мачеха нам, мать.
Мы ей отдались не на милость,
а на любовь, и нас ломать
она не станет лапой стылой.
А вместо этого прижмёт
к груди своей лохматой, белой,
чтоб сердце растопило лёд
и веселилось, и болело,
чтоб, снегопада не страшась,
мы смело покидали кровы
и шли, своей горячей кровью
осуществлять с рассветом связь.