В грязных подъездах мы искали смыслы жизни,
Дымили сигаретой в потолок.
И как бычки тушили свои мысли.
За день мы годы жизни проживали в прок.
Мы обнимались горячо и страстно.
А на губах других немой укор.
Ты меня злила, а со мной играть опасно,
Неся очередной безумный вздор.
Мы прятались в местах где нет людей скоплений -
В полях, подъездах, грязных переулках и садах.
Ты мне всё время говорила о стремленьях,
А я рассказывал о своих снах.
Перебевая, говорила, не умею слушать.
Я улыбался - волосы ласкал.
В минуты когда было дико грустно,
Срывая злость я на тебя кричал.
Ты плакала и поджимала губы,
По лужам шлёпая, пытаясь убежать.
Но знала, что я без сомненья,
Смогу тебя догнать и удержать.
Мы были счастливы в грязи людского сора,
В углах рисованных, обшарпанных стенах.
И примерением кончалась бы любая ссора.
Но ты не захотела жить как я во снах.
Теперь я одинокий вдоль забора,
Пинаю мусор, на себя сержусь.
А ты в том доме за решёткой, не несёшь ты вздора.
Туда я сердцем своим рвусь.
Качаешь сына в колыбели, улыбаясь,
А рядом он и руку на плечо.
Надеюсь не поднимешь на меня ты взора.
Не виноват в моих скитаниях никто.
Он тебе то принёс,
Что я лишь в снах увидеть мог бы.
Мне врали о влюблённых в шалаше.
Последний взгляд и я уйду в свои подъезды,
А ты пой песню сыну в тишине.