И небо показалось мне текучим.
Белесые, пустые облака
Мрачнели на глазах, сбиваясь в тучи,
Из моря пили воду. Но пока
Лишь хмурились, похоже, понимая,
Что не по силам выпить всю, до дна.
И горизонта линия прямая
Была, хоть и невнятно, но видна…
Я твоими глазами хочу посмотреть
И на зелень олив, и на пену прибоя,
На зыбучесть песка и на горную твердь.
Это вовсе не трудно – ведь в сердце нас двое.
А потом я вернусь в грустный город дождей.
Он без солнца продрог и зовется Москвою.
И тебе подарю горстку теплых лучей.
Это вовсе не трудно. Раз в сердце нас двое.
Избранник мой пожизненно немой.
Пожизненно – не – мой, прольются годы.
И, может статься, из другой колоды
Непринужденно карты лягут в масть.
…Но эта жизнь еще не началась.
В чистилище пока мы. Не в раю.
И потому я за двоих пою.
И белой сметаной по синему небу
Мне ангел напишет. Коряво. С разбегу.
А может – с разлету: Ну, что ж ты, Ириска!?
Такая большая. Летаешь так низко!
А ну распрямись и считай до пяти,
Крылами взмахни и как птица лети!
Я с ангелом этим ругаться не стану.
Взлечу. И слижу прямо с неба сметану!
И тысяча ночей уже прошла.
Кружились рядом с звездами картинки.
А в них добро всегда сильнее зла.
В решающем, волшебном поединке.
И в ночь последнюю взглянула вдруг в окно
И поняла – рассвета ждать не надо.
А звезды покачнулись в танце, но
Раздумали в ее ладошку падать…