Глава 12. Ритуал Большой Луны
- Петрович, слышь, Петрович, а что вы там такое обсуждали по поводу того, что пигмеи и есть наши ближайшие родственники?
- Сань, тебе с утра пораньше больше заняться нечем?
Мы выползали из шалаша хмурые и не выспавшиеся. И только Александр Фетисов, как выяснилось, свято выполнял свой операторский долг, проснувшись вместе с пигмеями довольно рано. «Рано» - это по меркам сегодняшней ночи - часов в двенадцать.
Деревня казалась совершенно безлюдной, но при этом идеально чистой и жилой. Именно так – пустым, но обитаемым - выглядит дом любой хозяйки-аккуратистки, убравшей до блеска квартиру, приготовившей ароматный обед, но отлучившейся на пару часиков в магазин.
- А где все?
- А!... Они ушли в лес. То ли на охоту, а то ли что-то собирать. – Саша равнодушно махнул рукой. – Рич спит, а я, вы же помните, языков не знаю. Наши переводчики покрутились вокруг меня, да и тоже свалили куда-то. Вы кофе будете? Собственно говоря, я уже и кашу сварил. Но, по-моему, пересластил маленько…
- И что? Деревня совсем пустая?
- Относительно.
- Относительно чего?
- Ну, несколько тёток с детьми остались, но когда все ушли, они очень быстро попрятались в свои шалаши и больше оттуда не выходят.
- А тебе чего не спится?
- Ну, привет! Я же снимал. Мне нужно было свет правильный поймать. Картинка, кстати, классная получилась. Эти пигмеи оказались такими чистюлями, видели бы вы… Они, как только проснулись, что-то там в свои котлы настругали, поели по-быстрому и сразу за веники схватились. Прикиньте, у них почти такие же мётлы как у нас. Только короткие. Самая чистоплотная нация в Африке… Во всех деревнях ЦАРа бардак и мусор, а тут – гляньте – даже земля подметена.
- А вот фиг тебе! У Сиприануса тоже порядок был.
- Ну, ты сказала… Сиприанус – это африканский Макаренко. У него не забалуешь, - Саша весело подмигнул Виктории.
Мы внимательно осмотрели территорию. Действительно, вокруг шалашей и костерков по всему периметру деревни не было видно даже следов от мусора. Исключение составила только наша «стоянка». Мы еще с ночи оставили на улице много разорванных пакетов, каких-то упаковок, брошенных вещей. К тому же Саша, кашеваря, тоже постарался: просыпал крупу, выбросил банки из-под сгущенки, разбросал, как попало, вокруг костра для просушки наши влажные куртки и обувь. Да уж… Ничего не скажешь: цивилизация XXI века проявила себя во всей красе.
Недовольно ворча и переругиваясь, мы принялись за уборку.
- А почему ты предками пигмеев интересовался? – задал вопрос Андрей, когда относительный порядок был наведён, и мы уселись завтракать. Или, судя по времени - (15-00!) – обедать.
- Просто вы что-то такое обсуждали… про какие-то генотипы, вот мне и стало интересно, почему это наши общие предки были пигмеями, а не скажем, прабабками и прадедками Ричарда?
- Ты почти правильно услышал. Только не генотип, а галлотип. Галлотип – это характеристика всей цепочки ДНК, а не только какого-то гена. Согласно ДНК-генеалогии мы все относимся к определенным родам, то есть имеем в своей ДНК особую мутационную «метку», доставшуюся нам от предков примерно, эдак, пятьдесят тысяч лет назад. Кстати, тебе должно быть интересно узнать, что на всей земле, с ее миллиардами в Китае и с демографическими провалами у нас, количество родов, выявленных учеными – неизменно. Их всего двадцать. Прикинь! Всего два десятка на всю огромную планету! И они все пронумерованы буквами английского алфавита от А до Т. Кстати, «метка» передается исключительно по мужской линии, она не смешивается, то есть не рекомбинируется с женскими ДНК, а, следовательно, позволяет вычислить твою, например, Саня, принадлежность к тому или иному роду довольно точно. И должен тебе сказать, что галлотип L1, в основании которого находятся пигмеи (как минимум, отдельные их роды), считается одним из самых старых, если не старейшим на земле. И наш восточноевропейский род R1a1, к которому относится 48% этнических русских – прямой потомок именно этого галлотипа.
- Ни фига себе… Ты по жизни такой умный, или специально готовился?
- А ты у Михаила поинтересуйся, и у Леши. После нашей экспедиции в Новую Гвинею, чего мы только на эту тему не перечитали….
Допив кофе и разбудив общими стараниями Ричарда, мы решили узнать с его помощью, куда же все-таки подевались наши радушные потенциальные пращуры. Рич, злой и хмурый спросонок, довольно бесцеремонно растолкал носильщиков. Портеры, в свою очередь, нашли в одном из шалашей пигмейку, пришедшую с нами из деревни. Когда через двадцать минут наш чернокожий товарищ прибежал к костру, лицо его светилось так, словно он только что узнал о том, что выиграл фантастический джек-пот, или что футбольная сборная Камеруна стала чемпионом мира:
- Ритуал Белой Луны!!!!
- Чего?
- Сегодня будет ритуал Белой Луны. Ну, может, и не луны, но чего-то там такого звездного в небе… Короче, братцы…. Нам повезло. Крупно повезло. Сейчас племя в лесу, они ищут каких-то двух девочек, которые две недели назад ушли в джунгли для специального обряда. Я точно пока не понял в чем суть, но это как-то связано с тем, что эти девочки чьи-то невесты. Если они прошли обряд успешно, то племя начнет готовиться к инициации их женихов. Если же нет, то будет обряд Белой Луны. Мне, например, однофигственно, какой из ритуалов я увижу. Я двадцать пять лет до отъезда в Москву прожил в Африке, но не видел ни одного настоящего ритуала! Прикиньте! А тут – только пришли, и такой подарок.
- Рич, а они тебя не разводят? Может быть, это наши местные постарались? Те, которые от Сиприануса… Ну, чтобы нам приятнее было…
Ричард нахмурился, но только на мгновение:
- Нет! Точно, нет. Потому что эта старая тетка, и вообще все деревенские пигмеи, кроме проводников, пошли сюда не из-за нас. Мы думали, что это нам такую честь оказывают… Фигушки! Они по своим делам пришли. У этой тётки наш вождь – родной племянник. Или внук? Впрочем, не важно. У вождя есть сын. Его невеста сейчас в лесу проходит обряд. И весь сыр-бор с происходит из-за этого события, а совсем не потому, что мы пришли.
- Да уж, настоящий пердюмонокль…
- Чего?
- Ладно, проехали…
Буквально через несколько минут из глубины джунглей раздался громкий крик. Потом он повторился, потом прозвучал еще несколько раз, сопровождаемый ударами палок о стволы. По нарастающему шуму и треску стало понятно, что пигмеи возвращаются в деревню.
Мы взволнованно вскочили…
Пока мы будем ждать пигмеев, надо успеть рассказать о том, что вам предстоит пережить вместе с нами буквально через несколько минут. В этом случае, вы будете более адекватно воспринимать увиденное, не испытывая той растерянности, которую испытывали мы, находясь в совершенном неведении относительно ритуалов и обрядов местных жителей. В этом случае, вы сразу поймете, что к чему, и сможете более ярко и выпукло представить увиденную картинку…
Итак. У современных пигмеев акка, даже таких относительно изолированных, как наше племя, настоящих традиционных верований и ритуалов осталось совсем мало. Часть из них просто утеряна, так как тесное соседство с цивилизацией разрушило многие мифы и сказки. Часть ритуалов находится под запретом (например, жертвенный каннибализм). И дело совсем не в том, что правительство наказывает подобные «мероприятия». Оно, как правило, о таких случаях узнает последним…. Просто минувшее столетие, активная колонизация Африки, усилило миграционные процессы в заповедных ранее территориях и резко сократило численность пигмейской популяции. А если численность народа сокращается, то в силу вступают естественные механизмы защиты этноса от полного уничтожения. Тут уж не до войн и каннибализма.
Но какие-то обычаи живы и по сей день. Они так прочно укоренились в человеческом самосознании, что мы умудрились их донести даже до эры космоса и нанотехнологий. Только у нас эти обычаи называются «достижением совершеннолетия» и знаменуются обрядом вручения паспортов и одновременного делегирования прочих гражданских прав и обязанностей, а у диких племен – инициацией. Мы еще не встречали ни одного племени, где бы инициация отсутствовала или была смазана.
Есть этот ритуал и у пигмеев акка. Он во многом схож с ритуалами других народов Африки, но в чем-то и специфичен. Так, и масаи, и банту, и пигмеи, и бушмены, и многие другие племена Черного Континента четко фиксируют дату наступления у девочек детородного возраста. Сделать это, как вы понимаете, довольно просто. Но естественные изменения в организме женщины вызывают почему-то у многих африканцев чувство гадливости и чего-то не чистого. Поэтому и процесс дефлорации здесь считается делом «не самым достойным», хотя и ответственным. Некоторые племена перепоручают его вождю, как самому опытному человеку в племени и «отцу» народа, вынужденного исполнять не только почетные, но и неприятные обязанности. Некоторые распределяют его среди всех членов племени (масаи, например). Пигмеи же полагаются на волю Давы – лесного духа. (Помним, что Дава – обобщенное название. В каждом племени высшего духа зовут своим именем).
По представлениям пигмеев, половозрелая девственница должна уйти на две-три недели в джунгли, чтобы соблазнить там самца. Идеально – самца шимпанзе или гориллы. В крайнем случае – представителя другого племени. Как она будет добиваться близости от обезьяны – ее проблемы. Если контакт состоялся – невеста готова к замужеству и ее ждет пышная свадьба. Если же ничего у девочки не получилось – племя скорбит, а вождь или шаман (часто это одно и то же лицо) проводит очистительный ритуал. После него девушка все равно выходит замуж и ее супруг станет ее первым мужчиной. Но первая брачная ночь с «очищенной» невестой уже не будет казаться жениху позорным наказанием.
Однако, нам кажется в этом странном и, пожалуй, диковатом ритуале есть иной сокровенный смысл, который пигмеи, далекие от генетики, могут улавливать только интуитивно. Поскольку у них браки могут заключаться и внутри одной деревни (то есть, быть близкородственными), велик риск рождения детей с генетическими отклонениями. Поэтому девственница, которая затем будет обязана всю свою оставшуюся жизнь прожить в родной деревне, должна получить шанс забеременеть от чужака, встреченного в лесу. Скорее всего, ни о каких гориллах речь не идет (как бы не уверяли нас в этом сами пигмеи). И, скорее всего, девушки, уходя в лес, точно знают, куда именно они должны пойти, чтобы встретить того самого самца. Иначе, откуда бы в племенах пигмеев часто рождались детишки с явными признаками негроидной расы, более темнокожие, более рослые, чем сами пигмеи? Или почему у семей почти кровных родственников так мало генетических уродств?
Ох, кажется нам, что всё совсем не просто в «датском королевстве» и что за первобытными инициациями стоит не просто больная фантазия первопредков…
Теперь, когда вы знаете, куда и зачем уходили наши пигмейские красавицы, вернемся в день сегодняшний и продолжим наблюдать за происходящим.
Мы взволнованно топтались вокруг костра, когда на поляне появился Аббутель в сопровождении двух молодых девушек. Одна из них, худенькая и, чего греха таить, страшненькая, шла с сияющим лицом. Другая - была и повыше, и более статной, и даже почти хорошенькой, но возвращалась с заплаканным лицом. Аббутель с презрением и почти ненавистью поглядывал в ее сторону, резко дергая за руку, как провинившуюся домашнюю животину.
Увидев нас, Аббутель досадливо крякнул, выпустил руку девушки и что-то резкое бросил через плечо. Мгновенно к девушке подбежала пожилая женщина, идущая позади всех и тоже заплаканная. «Мать невесты», - догадались мы. Не трудно было предположить, что из двух подружек инициацию прошла успешно всего одна. И, как назло, не она была предназначена в жены сыну вождя. Кстати, сам расстроенный юноша тоже находился поблизости, желая, но боясь подойти к своей невесте.
Из дальнего шалаша выбежала жена Аббутеля, и с громкими криками набросилась на супруга, совсем не стыдясь того, что тем самым унижает достоинство вождя. Тот, отмахнувшись, ушел в свой миниатюрный дом.
Еще через тридцать минут Аббутель, с невозмутимым лицом сидел возле центрального костра, занимаясь каким-то странным делом.
- Рич, выясни, дружище, чего это он там колдует?
Мы опасались лезть к вождю с расспросами, хотя обстановка в деревне была мирной и никакого напряжения в атмосфере не наблюдалось.
Ричард, уже почти отработанным коротким свистом подозвал к себе проводника-пигмея и переводчика из деревни Сиприануса, и вразвалочку направился к костру. Поговорив с вождем минут пять, он сделал нам знак приблизиться, попросив Андрея и Александра не включать фото и видеокамеры.
К слову сказать, все последующие часы мы тоже были вынуждены вести съемки исключительно «скрытыми камерами», потому что парни из деревни Сиприануса нам объяснили, что таинство обрядов фотографировать и даже зарисовывать – табу. Наверное, Аббутель вообще предпочел бы нас куда-нибудь удалить на время. Но полученные накануне дары и надежда забрать «в наследство» после нашего ухода оставшиеся вещи делали вождя вынужденно терпимым.
- Аббутель будет сегодня мастерить какой-то мужской атрибут для жениха удачливой невесты. – Ричард пока успел мало что выяснить, поэтому был краток. – Вы, вероятно, догадались, что повезло не его сыну. Правда, вождь не теряет надежды, что обряд Белой Луны пройдет успешно, и тогда он успеет приготовить такую же хреновину и для своего наследника. В любом случае, инициацию юношей мы не увидим. Она состоится амана, то есть, через много лун.
- Когда?
- Амана…. Как это объяснить? Пигмеи считают до десяти, по количеству пальцев на руках. Если хлопнуть в ладоши – получается двадцать. Все, что больше двадцати – амана. Аббутель сказал, что от сегодняшнего дня до инициации и свадьбы пройдет «амана времени». Мы к этому времени будем уже в Москве, ну или в Камеруне. Как повезет…
- А что он делает?
Мы во все глаза уставились на вождя. Тот сидел на земле, разложив вокруг себя какие-то палки, листья и мокрые тряпки. Чуть в стороне стоял большой котел с водой. Сначала Аббутель внимательно рассмотрел несколько длинных и прямых прутьев. Самый толстый был примерно двух-трех сантиметров в диаметре. Остановив выбор на одном из них, пигмей острым ножом отрезал его центральную часть, оставив в руке кусок палки длиной восемьдесят, от силы девяносто сантиметров. Затем он хорошенько намочил в воде тряпку, завернул в нее палку и бросил сверток в огонь. Раздалось шипение, костерок почти погас. Аббутель ловко вскочил на карачки, шумно вдувая воздух в огонь. Когда краешек тряпки задымился, мужчина выхватил сверток из костра и, дуя на руки, развернул его. Увлажненную палку он смело сунул в огонь, ловко поворачивая ее в потоке горячего воздуха и не давая воспламениться. После этого он выхватил один из листьев и начал с большой скоростью тереть палку. Мы тоже попробовали этот сухой лист на ощупь. Он был такой же шершавый, как наша наждачка.
Процесс закручивания в мокрые тряпки, пропаривания, просушки и полировки длился довольно долго. Наконец вождь решил, что все в порядке и палка выглядит так, как должна. Зачем она нужна будущему мужу - мы пока не знали. Но работой вождя залюбовались. Поверхность палки стала красно-коричневой и сверкала так, словно ее покрыли паркетным лаком оттенка «красное дерево».
В этот момент Аббутель вытащил из-под себя моток какой-то толстой лески и стал закреплять ее на верхнем конце палки.
- Свалго-ат-кан, - отрывисто произнес он.
- Чего?
- Вождь говорит, что это жилы из кишок слона, - перевели нам сразу три последовательных переводчика.
Через несколько минут стало понятно, что Аббутель мастерит лук. Он натягивал тетиву и так, и эдак, постоянно пробуя пальцем силу натяжения. Когда тетива пропела красивое баритональное «бзды-н-н-н», вождь жестами показал нам, что работа закончена и что он просит нас удалиться, так как сейчас ему предстоит готовиться уже к другому обряду. Словно подтверждая его слова, к костру подошли три пигмейки, каждая из которых несла пучки каких-то трав, плоские плошки с вязкой массой, подгнившие плоды диких персиков, заветренный кусок медовых сот, дохлую жабу агу и кучу такой же непонятной и мало приятной ерунды.
- Ё-моё! – воскликнул впечатлительный Алексей. – Сейчас наварит какого-нибудь яду, и отравит девчонку к чертям собачьим!
- Да, ладно! – ужаснулась Вика. – Нам же говорили, что ритуал МОЖЕТ пройти и успешно. А как с ядом можно экспериментировать? В чем прикол тогда? Миш, ты как думаешь?
Михаил побледнел и пошатнулся.
- Ты чего? – испугались мы не на шутку, и только сейчас сообразили, что сегодня весь день наш приятель находился словно не в своей тарелке. Обычно самый веселый, любознательный и внимательный из нас, Миша был подавлен и молчалив.
- Мне кажется, я простыл немного. Знобит что-то…
Мы пощупали лоб товарища: он был горячий и липкий. Судя по всему, температура у него была, и не маленькая.
- Давай в шалаш, переодеваться и пить жаропонижающее! – Вика мгновенно собралась и побежала к самому большому рюкзаку, на дне которого хранилась аптечка.
- Перекупался вчера, - расстроился Михаил, который на нашей памяти ни разу в жизни не пожаловался на плохое самочувствие. – Впрочем, это ерунда. Сейчас глотну аспирин и какой-нибудь антибиотик на всякий случай, и снова буду как новенький….
Стать «новеньким» у Миши получилось только к вечеру. Почти аккурат к тому самому моменту, как в нашей деревне раздался грохот бонго-бонго, и все племя стало подтягиваться к центральному костру.
Глаза у Михаила ввалились, но температура почти полностью упала, а настроение улучшилось настолько, что он попросил чего-нибудь «пожевать» и даже шутил, что у него случилась такая «высокотемпературная» реакция на дикое сообщение о насильственной дефлорации юных барышень необразованными лесными мартышками.
Ричард принес нам хорошее известие. Оно заключалось в том, что вождь, вопреки нашим опасениям, все-таки разрешил нам присутствовать при ритуале. Правда, третьим классом, сидя, так сказать, на галерке, поодаль от костра. Но и из нашего зрительного ряда мы отчетливо видели, как из шалаша плачущие женщины вывели неудачливую невесту, а из другого появился сам Аббутель, накинувший на себя кусок цветного ситчика в веселеньких желто-зелёно-белых разводах, с повязкой на лбу и миской какого-то варева в руках.
- Если он сейчас ее заставит это выпить, нам надо будет вмешаться и отбить девочку хотя бы даже силой! – не выдержал Алексей.
- Это глупо! – заволновался Ричард. – Пигмеи нас тут перестреляют как кутят. У нас всего два карабина, а у них куча ядовитых стрел и прочих разных копий.
- Смотрите! – Миша напряженно вглядывался в наползающую темноту.
Аббутель уложил девушку на землю и стал тщательно смазывать ее какой-то белой мазью, сантиметр за сантиметром покрывая смуглую кожу и не пропуская ни одного участка. Даже ее курчавые волосы, даже самые интимные места и босые ступни были тщательно прокрашены вождем. После этого всё племя встало вокруг распростертого тела хороводом и начало притоптывать ногами, размеренно двигаясь слева направо, раскачиваясь и напевая заунывную мелодию. В центре круга прыгал вождь, периодически издавая хрипловатые крики. Так продолжалось почти шестьдесят минут. Вдруг, в одночасье, по знаку вождя, все пигмеи рассыпались по поляне, припав к земле и не двигаясь. Аббутель наклонился над девушкой, поднял ее руки вверх и тут же опустил. Руки безвольно, как у покойницы, упали на землю.
- Умерла? – в один голос воскликнули Алексей и Вика и даже вскочили с места.
- Тише вы! – шикнул Ричард. – Видите, все спокойны!
И действительно, судя по мимолетным улыбкам, которые проскальзывали по лицам пигмеев, не задерживаясь, впрочем, надолго, пока ритуал шел как надо. Девушка лежала подобно мраморной статуе, а где-то высоко-высоко в небе, продравшись сквозь низкие и плотные облака, на совершаемое таинство взирала бледная луна, такая же неподвижная и нереальная, как тело юной «белой» пигмейки.
Наконец Аббутель хлопнул в ладоши и все племя приблизилось. Растолкав сородичей, улыбающийся Аббутель посмотрел в нашу сторону и жестами пригласил подойти поближе.
Мы послушались, испытывая какое-то непонятное тошнотворное чувство.
Вождь встал на колени и начал тонкими лоскутами снимать с девушки «кожу». Пигмеи заскулили и завыли от восторга. Мы же сохраняли полное спокойствие. Дело в том, что российские люди, в отличие от своих лесных собратьев, прекрасно знают эффект клея ПВА, который, застывая, снимается с ладошек тонкой кожицей. Такие эксперименты каждый из нас проделывал еще в школе. Сейчас, у костра, мы наблюдали практически тот же фокус, переживая разве что о том, как больно должно быть девочке, у которой местный ПВА налип еще и на волосы.
Наконец вся кожа была очищена. Надо признать, что косметическая процедура пошла невесте на пользу, удалив с ее тела практически всю грязь и превратив юную пигмейку почти в красавицу. Это преображение заметили и все жители деревни. Они радостно загукали, показывая пальцами на «жертву». Самым довольным выглядел жених.
Аббутель несколько раз хлопнул девушку по лицу. Хлопнул очень сильно, как нам показалось. Она открыла глаза, обвела всех непонимающим взглядом, глубоко вздохнула и, наконец, улыбнулась.
Теперь она была полноценной девушкой, очищенной от скверны и готовой к свадьбе с любимым…
Что в этом ритуале могло «пойти не так», мы, к сожалению, так и не узнали. А, может быть, не узнали к счастью! Во всяком случае, теперь о «Белой Луне» у нас не самые плохие воспоминания.