Дождь хлещет живыми каплями
Тела тротуаров матовых.
Певцы, как один, заплакали.
Слепцы изъяснялись знаками.
Касаясь руками влажными
Вещей, что казались важными,
Лечили мы раны шпажные
Надежды, горящей заживо.
Мы прокляли всё, что помнили,
Мы волю Творца исполнили,
Мы души грехом наполнили -
Было страшно. Но мы не вздрогнули.
***
Одинаково больно за ветхость крыш,
За бродячих котов и бездомных крыс,
За того, кто не выдержал и повис,
Закрутив петлёй петербургский бриз.
За того, кто плакал, но не прощён,
За стон капель, стучащихся в мой капюшон,
За того, кто был горд и кто был смешон
И за тех, кто рассвета уже лишён.
Одинаково больно за всех отцов,
За людей-кукушек и их птенцов,
И за тех, что не верили в божий кров
И исчезли бесследно во тьме веков.
Мы распяты. Мы заперты. Мы пьяны.
Мы друг другу всегда и во всём равны.
Мы боимся света, боимся тьмы -
Дети Бога и пасынки Сатаны.