Пруд, залитый зеленкой ряски
от ретивых набегов местной
загорелой горластой клики.
Шаткий остов купальни. Маски
из тяжелой резины. Честный
пионерский бултых! Вериги
неизбежных авосек. Сонный
перемат. Керосин во вторник.
Разнобой самопальной тары
и пинг-понги курантов. Тронный
променад цеппелина в горних
атмосферных слоях. Радары,
силуэты антенн на взгорках
и кульбиты метеозонда
в кучевом кокаине неба.
"Испидиции" на закорках
у отца. Напускная фронда
незнакомых мальчишек. Либо -
трель сверчка. Еженощный нерест
орионов, медведиц. Терпкий
запах марли сачков для ловли.
Влажный воздух, впитавший шелест
величин бесконечно мелких,
павших в сурик железной кровли
и на землю сносимых плавно.
Как рассеянной дробью птичьей,
по стеклу барабаня мерно,
этот дождь пережил подавно
обстоятельства мест. И нынче,
проливается там, наверно,
в никуда. Жизнь, похоже, стоит
лишь того, чтобы ей однажды
пренебречь - и на пару с ливнем
миновать Вавилон построек
возводимых, поди, от жажды
хоть немного прослыть счастливым.