Мной прожито уже немало лет.
Видал я всякое, хорошее, плохое.
Завоевал я средь коллег авторитет,
Мне каждый скажет, что это такое.
Вот только с женщинами нынче сладу нет.
Лишь только стоит познакомиться мне, сразу,
Она роняет мне коронную такого рода фразу:
- На территории ТВОЕЙ мы будем тет-а-тет.
И вскользь, как-будто, между делом, вставит:
- А будут ли конфеты на столе?
Какой мне чай на званый ужин ты заваришь?
И к чаю ли подам ее любимое суфле.
Все так. Меня нисколько не отягощает
Прелестницы игривой просьбы, нет.
Меня немного тон ее смущает,
Капризно приказной, напоминает несколько игры фальцет.
Когда же приступаю я к вопросам, о том, что после ужина нас ждет.
Она, словно, лиса, виляет хвостом,
Всем своим видом выдает запрет.
Запрет на ласку, на волненье тела,
Запрет на милость Божию, на зов.
Растраты сколько раз напрасно я для тех сударынь делал!
Такие действа мне напоминают действия ослов.
О! Кабы знать таких в лицо заране.
Найти и сразу обезвредить так,
Чтобы им впредь бы было неповадно.
Какой же иногда бываю я простак.