Корова натянула вокруг сена колючую проволоку и заскучала.
- Ах, если бы я знала с самого начала,
что не приносит счастья обладание собственностью…
Обидела Козу, теперь не в ладах с совестью.
(Нужно сказать, не смотря на все Коровьи дела,
совесть у скотины всё-таки пока была.
Ну а где совесть, как утверждают знания,
там и покаяние.).
Проходит ещё немного времени,
а Корова всё ещё в самоукорении.
Мимо Заяц деловой походкой идёт,
Корову в покаянии застаёт.
Скотина отказывается от пищи, бьётся рогами об стену,
а всё из-за этого проклятого сена:
- Потеряла подругу, жить не могу,
как теперь буду одна пастись на лугу?
Заяц был существом легкомысленным, но практичным.
Тем более, Корова была давно ему симпатична.
- Ты скажи, крещёная, аль нет?
Если православная, я тебе священника приведу в обед.
Дашь ему немного капусты,
он тебе грехи и отпустит.
- А если ему капусты не дать?
- Тоже отпустит, нужно предполагать.
Хотя, грехи, и не контрабанда на таможне,
но с капустой как-то надёжней.
Тут в Корове стало на порядок больше грусти.
Скотина задумалась о капусте.
Совесть теснит, аж в груди жарко,
а капусты всё-таки жалко.
Стоит ли со священником заморачиваться,
когда без капусты всё это будет… ну не очень качественно?
Заяц смотрит, Корова тупит, выбора сделать не может.
Лапой перекрестил: «Бог тебе поможет!».
И поскакал, (события имеют место быть),
грешить, грешить и ещё раз грешить.
Не то, чтобы без совести была Заячья порода,
просто над ней брала силу природа.
И ещё - Зайцу никто не сказал,
что это самое – грех, потому он греха не знал.
И не было ни разу у него такого случая,
чтобы по этому вопросу совесть мучила.
А я хотела сказать ещё в самом начале -
вот как бывает, что «многие знания рождают многие печали»…