Дитя Эфиопии, резвый мустанг,
Со стайкой таких же лихих чунга-чанг,
В колечках кудряшек, с конфетой в руке,
Щебечет на "птичьем" своём языке.
Напротив - по-русски. Старик-инвалид
В мобильник ушами и мыслями влит.
Волнуясь, предвидя сыновний протест,
Надрывно кричит, что сломался протез.
Со слабой надеждой: поможет сынок,
Отец одинок и остался "без ног".
Не балует лаской последний причал.
Но сын отказал и старик замолчал.
Идут ортодоксы, в иврите - датИ,
Народ привечают на светлом пути.
Спешат в синагогу (одежды белы)
У местного рава снискать похвалы.
Смеясь, сумасшедшая бродит Рахель,
Ей коврик в подъезде и дом, и постель.
Она поднимается в ранннюю рань,
В помойках находит какую-то дрянь.
Но счастлива, улицу любит и двор,
Кто встретится, с тем и ведёт разговор.
Семья марокканцев на пляж собралась,
С собою шезлонги, купальники, мазь.
Готовы для встречи песок и волна.
Но мужа за что-то ругает жена.
Детишкам вольготно: позволено всё,
Пока не надавит судьбы колесо.
Я дома. Проснулась. Сижу у окна.
Мне улица наша видна и слышна.
Октябрь. Но солнце не в курсе - печёт.
Субботнему утру привет и почёт!
Фото автора.