Её заметил и моя дитя,
из сотни лиц томленья бесподобна,
осенняя и рыжая пора,
чаровница она же без подобна.
И хитрый день
склонённый вопреки,
её красой ещё не очень кончен,
он только пел, шептали листья в слух,
о боже мой, но вот спокойной ночи.
И очи жгли,
она опять не спала,
её душа любовью заболит,
тоска моя начало у причала,
и жду, и жду, как парус как пиит.
Есенину.