Города всего мира смеются –
от Парижа до Стрельны.
Над степями летят суховеи,
стоит в горле ком.
Две дороги отсюда начнутся.
Они параллельны.
Они вьются и жалят, как змеи
горячим песком.
Сотни лет по Земле и по Небу –
не в счастье, не в тягость.
Сотни лет бьюсь меж правдой и ложью –
проклятый итог.
Сотни лет я ищу смысл нелепый,
нелепую благость.
Я пытаюсь открыть в бездорожье
лишь пару дорог.
Я скитался не много, не мало –
повозки, ракеты,
горы, церкви, оргАны, мольберты –
всё мчалось клубком.
Это я сочинял мадригалы,
скакал рикошетом.
Это я разрывал все конверты,
летал кувырком.
Я узнал, сколько нужно о людях.
Узнал – и отпрянул.
Я им дал слишком чистые души.
На тех лили грязь.
Пусть Создатель все споры рассудит.
Уж гром в небе грянул.
Я намерен добраться до суши
по морю, смеясь.
Ведь Создатель велел мне быть светом
в пыли мирозданья.
И дороги мои – быль и небыль,
мечтанье и страх.
Я художником был и поэтом –
вершиной созданья.
Я рубил тёмный ствол, жёсткий стебль
в один только взмах.
Быль и небыль вплелись в два раздора,
картины – в плакаты.
Песнь стала звучать марсельезой,
мечта теперь – власть.
Не для тех ли людей рушил горы
я, Гений Крылатый,
я, ковавший талант, как железо,
дарующий страсть?
Что ж, Творец, я отжил своё время.
Пора мне в отставку.
Дай же людям другие тревоги.
Но в ужасе лет
вдруг, забывшись, мятежное племя
повысит все ставки,
но один лишь пройдет две дороги –
мой старый завет.
2011