На сцене жизни пьеса
поставлена фальшиво
и траурная месса
звучит бедой тоскливо.
Горят на сцене свечи
огнями поминанья
и вновь поникли плечи
от боли покаянья.
И вот слова излишни –
молчанье душит горло
в покорстве бьющей жизни,
ведь это только повод.
А в пьесе все как надо –
герои и злодеи,
кому-то есть награда,
а кто-то изувечен.
Слова звучат то тихо,
то громкостью набатов,
то как-то уж безлико,
то резкостью стакатто.
А боль вонзится в сердце
прерывистым сопрано,
ушло давно то детство,
мы повзрослели рано.