я помню, как люди молились господу-богу,
а я закрывала уши и думала о войне,
когда же меня наконец-то она разрушит,
и я расплачусь за тебя и себя вдвойне.
когда меня подожгут и вся я в ожогах,
шатаясь, подумаю: это в последний раз.
но вы не учли одного: я по сути не промах —
во время препятствий жала сильнее на газ.
это так сложно. не было новых религий,
тут нельзя поддаваться. это войны каприз.
здесь нельзя ничего, даже пролистывать книги,
я, чтобы проще, часто включала инвиз.
меня умоляли не делать с войны удара,
бросить все завтра, и уехать-забыться.
только борьба никогда не забудется даром,
ей нельзя моментально вот так раствориться.