Медуза была холодною, безжизненно студенистою, но в море родном свободною,
где сутью своей чистою любила тепло мелководья, там солнцем струя согретая
Ласкала ей тельце нежное, в себе, как в утробе, качая. Ей навился мир немыслимый
Каких-то сказочных теней, каких-то бликов бесчисленных – нотками сновидений,
И сколь не была холодною, но жизнь в ней теплилась трепетно, рождая лучей мелодию,
Разливами света чувственно. Не жалуясь на одиночество, медуза собой наслаждалась,
И всеми своими ворсинками в неге морей купалась. А дно украшали камни, как и она
Холодные, но камни лежали мёртво, грудою ино-не-родною, она не любила камни,
Когда их слегка касалась, то скользкая их порода ей низменною являлась. Что ж это
За прихоть быть твердыми, сухими, грубыми, сжатыми? Катаясь по прихоти вод
Шуршащими перекатами. Медуза однажды решилась спросить у крикливых чаек:
— Зачем бы они нужны бы? И что же те её отвечали: — Да это же участь твоя –
Окаменеть, лишь воды твои сойдут в соли морской пучину, а оболочка растаяв
Отдастся на пополнение гальки. — В кончину такую не верю! Взгляните как я прекрасна.
А чайки в ответ: — Напрасно!