Я вырос в ленинградскую блокаду,
Но я тогда не пил и не гулял.
Я видел, как горят огнем Бадаевские склады,
В очередях за хлебушком стоял.
Граждане смелые!
А что ж тогда вы делали,
Когда наш город счет не вел смертям?-
Ели хлеб с икоркою,
А я считал махоркою
Окурок с-под платформы черт-те с чем напополам.
От стужи даже птицы не летали,
И вору было нечего украсть,
Родителей моих в ту зиму ангелы прибрали,
А я боялся - только б не упасть.
Было здесь до фига
Голодных и дистрофиков -
Все голодали, даже прокурор.
А вы в эвакуации
Читали информации
И слушали по радио "От Совинформбюро".
Блокада затянулась, даже слишком,
Но наш народ врагов своих разбил,-
И можно жить, как у Христа за пазухой, под мышкой,
Да только вот мешает бригадмил.
Я скажу вам ласково:
- Граждане с повязками!
В душу ко мне лапою не лезь!
Про жизнь вашу личную
И непатриотичную
Знают уже органы и ВЦСПС.
Перевод:
Vladimir Vysotskiy
Monologue About Leningrad Blockade
I grew up here, in Leningrad blockaded,
I didn’t drink then, went not on a spree.
I saw Badaev’s stocks all bursted - being often raided,
And queued up for the bread in a bakery.
Ye, so brave and fair,
What did you do, and where
Were you afar the city of the dead?
You ate the bread with caviar,
But I did pray the Savior
To help me not to lose the card for bread.
Severe cold - the birds were not apparent,
A thief - to steal - got nothing if at all,
That winter angels took to heavens both - and either - parents,
And most of all I was afraid to fall.
Starvation and the dystrophies
Of every man jack, mistresses,
The prosecutor was as well disabled -
You - in evacuation -
Just read some information
From “Sovinformbureau” outbailed.
The siege is finally over, for ever,
And our people has beaten enemies,
And now you can live a carefree life - without care,
An obstacle is just "police of people’s".
I’ll do what I am bidden,
Citizens with a ribbon,
But don't touch my soul with a dirty hand!
Your personal, exotic
Life isn’t patriotic!
It’s known to the bodies start to end.