Печень луны увеличена,
небо опять в лоскуты.
Спи, переводчица с птичьего,
будет тебе монастырь,
будут тебе наркотики,
будешь ты жить как все.
Будет и джаз, и готика,
и васильки в росе.
Холодно, сыро, ветрено,
кровь темноты на всём.
Выйду за сигаретами,
как выходил Басё.
И, через лужи шлёпая,
гляну как чёрен банан
пирамидального тополя,
как поднялась луна.
В ветках его раззявленных
брошенный птичий быт.
Где-то летят хозяева,
и переводчица спит.