Ура, ура! Окончен институт.
Татьяна – журналист, а это сила!
Она в газету «За ударный труд»
Домой распределенье попросила.
Устроилась на месте без проблем,
Освоилась, к работе приступила,
И вот однажды как то, не совсем
Обычное заданье получила.
-Сходи, сказал редактор, в ресторан,
И вскрой причины бытового пьянства.
Сигнал к борьбе с «зелёным змием» дан,
А пьют у нас с завидным постоянством.
Вот Таня в привокзальном кабаке
За публикой тихонько наблюдает.
Старик какой-то мятый в уголке
Зубами поллитровку открывает.
Поинтересовалась, кто такой?
(Страшён, как убежавший из острога.)
Махнув пренебрежительно рукой
Бармен ответил : «Это бомж Серёга.
Алкаш, но не такой, как мужики,
Я даже мата от него не слышал.
А «квасит» он, я думаю, с тоски.
«Поехала» уже, наверно, «крыша».
Татьяна осторожно подошла,
О предстоящей думая работе,
Вопрос свой напрямую задала:
«И почему же, дедушка, вы пьёте?»
Стал неожиданно смеяться дед
Татьяна ничего не понимала,
Но, всё таки, надеясь на ответ,
За дедом удивлённо наблюдала.
«Ну, что ты смотришь, будто бы сова?
И рот закрой, вдруг комара поймаешь!
Не старый я, мне только сорок два.
Меня напрасно дедом величаешь.
Я, верно, мог бы быть тебе отцом.
Такая же уже, должно быть, Ольга.
Устройся поудобней за столом –
Наш разговор, похоже, будет долгим.
Знать хочешь, отчего я пью вино?
Не ждал услышать я такие речи.
Ведь до сих пор всем было всё равно…
Но, ежели спросила, я отвечу.
Я с детства власть над деревом имел.
«Столяр» за мною кличка закрепилась.
В двенадцать лет такое я умел,
Что остальным мальчишкам и не снилось.
Родился, вырос в этом городке.
Мы у соседей яблоки таскали,
И часто с пацанами на реке
Судов модели в плаванье пускали.
А мой фрегат, конечно, дольше всех
Всегда боролся с бурными волнами.
Ребята разделяли мой успех
И уважаем был я пацанами.
Окончил школу, в армии служил,
Лет пять в тайге, на прииске «коптился»,
Женился, миллионов не нажил,
И в двадцать шесть домой я возвратился.
Работать на завод я поступил.
Ты знаешь, предприятий здесь немного.
Папаша мне, бывало, говорил:
«Тебе, - мол, - парень, в столяры дорога»…
Но столяры там были не нужны,
И плотником меня работать взяли.
- Тебя мы, серый, наказать должны. –
Так в первый день в бригаде мне сказали.
- Опалубку ты сделал – просто класс!
Нам до тебя вовек не дотянуться.
Ты хочешь показать, что лучше нас?
Желаешь перед мастером «прогнуться»?
Я ж ничего такого не хотел,
А просто делал, как умел, как надо.
Но только лишь в одном я преуспел:
Завидовать мне стала вся бригада.
В модельщики меня перевели
Разряд высок, и, вроде бы, платили,
Ребята желторотые пришли
И в тарном цехе доски колотили.
Да делали-то, в общем, кое-как.
Но им платили сдельно – больше втрое.
Я, классный спец,- и вроде бы дурак,
А эти вот халтурщики – герои.
Сказал я им об этом, а они
В ответ мне: «Дядя, не тряси штанами!
Ты просто веселей на жизнь взгляни.
Пойдём, мы угощаем, выпей с нами!»
Я выпил. И обида улеглась
На дно души, мгновенно утихая.
Вот так, за разом раз, и понеслась
По пьяным кочкам жизнь моя лихая…
За водкой от завода на вокзал
Ребята через тарный цех ходили –
Дорогу эту каждый житель знал,
Так на квартал дорогу сократили.
Отец был тоже выпить не дурак.
Дорогу сокращая через тарный,
Раз в привокзальный поспешил кабак,
Да и под поезд угодил товарный.
В запой ушёл я. От меня жена
Ушла, и больше я о ней не слышал.
С собою дочку забрала она…
Из этого запоя я не вышел.
В квартире пили все, кому не лень.
Соседи вмиг «телегу» настрочили,
И вот меня, в один прекрасный день,
В тюрьму за тунеядство посадили.
Через полгода был отпущен я,
Но как была неласкова свобода!
Потеряна работа и семья,
И «бомжем» стал за эти я полгода…
В котельной, при заводе, я живу.
Бутылку в месяц ставлю кочегару,
Да ремесло вот держит на плаву –
То стол кому, то табуретов пару…
Возьму-ка пива кочегару, дочь,
Да и пойду( немного притомился).
И ты ступай домой, уж скоро ночь
И что это я так разговорился?»
Так разошлись, закончив разговор,
Серёга – к стойке, и домой – Танюша.
Задумчиво шла Таня через двор –
Слова бомжа затронули ей душу.
Взяв пива и, не обходя квартал,
Привычно путь срезая через тарный,
Серёга в прошлом мысленно витал,
Да и под поезд угодил товарный…
Останки безобразные его
Четыре дня у насыпи лежали.
Никто и не узнал бы ничего…
(Из тарного ребята опознали).
Редактор Таню вызвал в кабинет,
Сказал: «Материал неактуален.
Ориентации партийной нет,
Герой же очень антисоциален.
Ну и героя ты себе нашла!
Ведь он безумный был, и вечно пьяный!»
И из газеты в тот же день ушла,
Уволилась корреспондент Татьяна