Древние предания сохранили много образов смерти. У разных народов она появляется то в виде старухи, то в виде скелета с косой. Часто она скрывается под чёрной одеждой.
Она может появляться чёрной кошкой в окне или же чёрной собакой в поле. Но только у северного и немногочисленного народа аялтут смерть приходит к умирающему девушкой с большими синими глазами и русой косой до пояса. Имя её Ниёнет.
********
День отошёл, трудовит.
Вечер. Я занят собой.
Стук. На пороге стоит
девушка с долгой косой.
Мы не знакомы и не
виделись мы никогда:
- Здравствуй, - промолвила мне, -
здравствуй, а я – навсегда.
Долгую косу с плеча
в тонкие руки берёт,
внешность её горяча,
как антарктический лёд,
делает шаг за порог,
сил не впустить её нет,
мне ниспослал её Бог,
имя её Ниёнет.
- Ну, проходи, проходи,
время пришло умирать,
что накопил, погляди:
тумбочка, лампа, кровать.
Это добро нам туда
вряд ли вдвоём унести,
вещи – в сети вода.
Жизнь, как воду в сети,
вряд ли мне удержать,
синий бездонный взгляд,
ледовитую страсть
и мерцающий ад
Девушка треплет в руках
хвостик пушистой косы,
в синих, как море, глазах
звёздочка слёзной росы.
Вдруг, обращаясь на «Вы»,
тонкой холодной рукой
рвёт из моей головы
волос упругий седой,
держит его на весу,
смотрит его на свет
и вплетает в косу,
в кОсу свою Ниёнет.
- Что же стоишь ты, пойдём,
в вечность открыта дверь,
в косу смерти вплетён
твой волосок теперь.
- Страшно, я не пойду,
жив я ещё пока.
Но, по смертному льду,
тянет её рука:
- Поторопись, идём,
не поскользнись, дружок,
всё равно, ведь, вплетён
в косу твой волосок,
всё равно на весы
ты без сил упадёшь,
но волосок из косы
не вынешь, не унесёшь.
Он перевесит лот,
дом, миллион. Уют.
тех, кто с тобой живёт,
всех, кто в тебя плюют,
он оборвёт вражду,
тоненький волосок,
поторопись, я жду,-
ангельский голосок.
- Господи, Боже мой,
Отче наш. Дай совет.
Стала невидимой
девушка Ниёнет.
Шорох её шагов,
холод её косы,
эхо последних слов –
всё идёт на весы.
Чаша идёт вниз,
как струна волосок,
жизни часов из
кто-то крадёт песок.
Кажется мне порой:
я – манекен заводной.
Время пришло и вот:
кончился мой завод.
Вижу, как зверь я,
а на кресте он:
шепчет мне: «Верь», «Я?»
«Веруй и ты прощён.»
Но взрезает копьё
грудь моею рукой.
Останови ж её!
С губ отошло: «Ты – мой!»
Всех, кто снизу, любя,
ты же над нами был,
я, вот, убил тебя,
ты же мне всё простил.
Так за что же крадёт
все две тысячи лет
волоски и плетёт
смерть твоя: Ниёнет.
- Но, - говорит он, -
ты уйдёшь, не уйдёшь,
но, - говорит он, -
ты умрёшь, не умрёшь.
Речь всё тише его:
– я спасаю тебя
от тебя самого
от зверья – бытия.