в полнеба нежная зима, но всё кутит,всё медлит что-то,
и сходят от любви с ума, печальные в пол-оборота
на стенах храма под крестом, исполненные в камне черти,
откладывая на потом всю жизнь свою -- до самой смерти.
душа уходит посолонь без вскидки на орёл и решку
в Париж, манящий как огонь, и бесприютный как ночлежка.
пока ремез поёт, пока вода небес висит над нами,
у Сены, в глубине ларька найти себе плакат с сырами;
купить вина и коньяка; забыть про день и страх вчерашний;
брести бессмысленно пока мерцает платье странной башни;
вдыхать октябрьский отстой напрасно, видимо, пытаясь
пройти под аркою пустой лунатиком, не просыпаясь.
так, перейдя с судьбой на ты, как сам Спаситель на работе:
слепить чертей, сжигать мосты, позировать Буанаротти...
зга-згою, осень -- в полземли. уснули под крестом химеры.
я как корабль на мели, над головой летят фанеры,
и мой зеркальный визави стучит морзянкою на сушу:
«мы умираем от любви!
Париж, спасите наши души...»