На фриштик для императрицы русской варили кофий крепче, чем алмаз. …и я варю, колдую над закуской: вот хлеб, вот сыр… вот многогрешный аз я нож беру – и вздрагивают вены; соединяю, бормочу: «Аншлюс». …арабика рождается из пены, щекочет нос и обостряет вкус.
Скворчит глазунья, в аромат свободы подмешивая аромат еды – возьми меня, какие наши годы, и строит глазки из сковороды.
Грохочет дверь подъездная, доводчик за годы службы превратили в хлам. На ясном небе одинокий лётчик всё утро делит небо пополам.
И утро из неубранной постели желает всем ни пуха, ни пера, и нулевой небесной параллели в лазури тает белая чира.