Полк готовился к весенней инспекторской проверке. Предстояли боевые стрельбы по движущейся цели. И на танкострелковых тренировках командиры взводов отрабатывали точность глаза, отрабатывали сноровку своих подчиненных при стрельбе по движущимся целям.
Но инспекторская проверка – не только стрельба, подразделения проверялись по всей боевой подготовке за зимний период обучения. На плацу командиры взводов отрабатывали со взводами повороты на месте и в движении, одиночных бойцов и в строю взвода. В спортивных городках на турниках, брусьях и кольцах солдаты познавали мастерство, овладевали снарядами. Камнем преткновения для них был боевой снаряд-конь. И ему уделялось особое внимание.
Первым открывал боевые стрельбы 2-ой танковый батальон. И командир батальона подполковник Ефремов вывел своих командиров рот на рекогносцировку всех учебных мест, определил, где они будут находиться и как и чем они должны быть оборудованы. Но ему особенно нравился новый командир роты капитан Потехин. Энергичный, инициативный, он со знанием предмета отвечал на вопросы комбата.
А полигон находился всего в двух километрах от самой части. Но была одна отрицательная характеристика самого полигона – слишком невысокой была гора, если ее можно было называть горой, у подножия которой расположена движущаяся цель – танк. И находились незадачливые стрелки, после выстрела которых снаряд улетал далеко за гору и разрывался на противоположных скатах этой возвышенности. Спасало то, что в направлении стрельбы населенных пунктов не было.
Второй танковый батальон отстрелялся на «отлично».
И комбат Ефремов был доволен и результатами, и своими командирами рот. Закончив боевые стрельбы, командиры рот все боевые машины с экипажами направили круговой дорогой на «зимние квартиры», то есть в расположение части, а сами с группой офицеров отправились домой пешком, окраина Виноградова была рядом. И господа офицеры в веселом расположении духа после отличных стрельб разговорились.
Командир второй роты капитан Родимов, недавно прибывший из ГДР по замене поведал, как там живут русские офицеры. Как за связь с немкой за 24 часа отправляют этапом в Советский Союз. Рассказал пару пикантных анекдотов про Сталина. В общем, языки у господ русских офицеров развязались. Командир третьей танковой роты капитан Плаксин рассказал, как в одном из сел недалеко от Виноградова под дулом пистолетов проводилась коллективизация. Все жители знали, что перегибов в коллективизации во всей Закарпатской области было навалом.
Рассказал незатейливый анекдот про Сталина и капитан Потехин.
Расскажи еще анекдот, Слава, у тебя здорово получается. Не каждый умеет так цветасто их рассказывать, - попросил капитан Родимов.
Да я больше их не знаю. Но расскажу еще один анекдот. Он мне тоже нравится. Слушайте, Сталин пригласил к себе на прием А.М. Горького и говорит ему: «Алексей Максимович, вы написали роман «Мать»; очень хороший роман. – Да, Иосиф Виссарионович, это мой роман. Но он, я вижу, вам не понравился. – Совсем наоборот, Алексей Максимович. Очень понравился. А не смогли бы вы написать роман «Отец», дорогой генацвали? – Конечно, можно попытаться, товарищ Сталин. – При этом разговоре присутствовал и министр внутренних дел Лаврентий Берия. Он ехидно улыбался.
А вы попытайтесь, Алексей Максимович, попытайтесь. Попытка – не пытка. Правда, товарищ Бэрия?
Все идущие дружно рассмеялись.
На следующий день после боевых стрельб капитан Потехин решил проверить, как выполняется команда старшины «Подъем!». То есть проверить работу младших командиров в роте и старшины роты Черника. В 5.30 он уже был на КПП. Дежурный по КПП тут же предупредил его, что оперуполномоченный капитан Барабанов приглашает его на беседу. Это сообщение насторожило Потехина.
Просто так Смерш вызывать не будет, тем более так рано – в 7.00. Он вспомнил, как старательно вызывал его на разговор капитан Родимов. Что-то ему в Родимове явно не понравилось. Какой-то он скользкий, обтекаемый, рассказывая анекдоты, переходил на шепот и оглядывался по сторонам. Остальных офицеров он хорошо знал, а этот незнакомец чем-то его насторожил. И Потехин решил в разговоре со Смершем быть осторожным. Лишних слов не бросать. Тем более, что он слышал от других офицеров, что Родимов – стукач, что с ним ухо надо держать востро.
И словно себе на счастье у своей казармы он встретил своего друга капитана Плаксина, тот тоже решил проверить подъем и физзарядку в роте.
Здравствуй, Федя, рад тебя видеть, особенно сегодня.
Здравствуй, Слава, я взволнован – меня на 7.30 вызывает Смерш. Что бы это могло значить?
Это счастье, Федя, что мы с тобой встретились. Меня тоже на 7.00 вызывает Смерш на беседу. По-моему, это не случайно. Это чтобы мы с тобой не могли встретиться на службе.
Слушай, Слава, будем отрицать, что мы с тобой рассказывали анекдоты. Это опасно для нас. По-моему, нас предал Родимов. Он – стукач. Это уже известно.
Слушай, Федя, надо утверждать, что рассказывал все о ГДР и анекдоты капитан Родимов, а мы дружно смеялись.
Время неумолимо шло вперед. Потехин взглянул на часы и ахнул – на часах было пять минут восьмого. И Потехин поспешил к Смершу на беседу.
Представителем СМЕРШа в части был молодой, но амбициозный капитан Барабанов. «СМЕРШ» расшифровывалось «Смерть шпионам». Барабанов был одиозной личностью. Он безбоязненно мог нарушать форму одежды. Ходил в кожаном реглане, без погон, на замечания старших по званию не реагировал. Такие чекисты, как Барабанов, на фронте многих толковых офицеров приговаривали к высшей мере наказания, если командир части не мог их защитить.
Потехин стучится в дверь.
Заходите, - кричит Смерш в сторону двери.
Товарищ капитан, капитан Потехин по вашему приглашению прибыл.
Не по приглашению, а по приказанию.
По-моему, я вам не подчинен, значит «по вашему приглашению» фраза правильная.
Изволите задираться, капитан. Я бы вам не советовал так поступать. У меня хватит власти, чтобы любому из вас обломать рога, - прошипел Барабанов.
И тут же Потехин понял, что сам он перегибает палку, и виновато заметил:
Извините меня за резкость, товарищ капитан, устал я на боевых стрельбах. Вот и сорвался.
Согласен с вами, боевые стрельбы дорого стоят. Я поздравляю вас с переходом в наш гвардейский танковый полк. Полк элитарный в нашем округе. Ну, как дела, капитан, какой нашел ты нашу роту? – переходя на «ты», спросил Барабанов. – Извини меня, что я перешел на «ты», так меньше официальности. Простое «ты», мне кажется, людей сближает.
Спасибо, товарищ капитан, рота, по-моему, хорошая. Я не сумел еще, как надо, адаптироваться. Но ротой доволен, вполне.
До меня дошли слухи, что вы, будучи дежурным по части, обнаружили своего солдата спящим на посту. Но вы молодец. Не побоялись, что это солдат вашей роты и вскрыли этот гнойник, сняли своего солдата с поста. Это похвально. Я вчера слышал, что ваша рота отстрелялась на «отлично». Вот и похвалились бы успехами.
А чего мне хвалиться. Это не моя заслуга. Вот если и на осенней инспекторской проверке отстреляет на «отлично», это будет частичкой моего солдатского труда.
А как отстрелялась рота капитана Родимова?
Рота капитана Родимова тоже выполнила задачу на «отлично».
И как вы находите самого Родимова, как командира, как офицера?
Оценивать работу командира роты Родимова может только командир танкового батальона, а я его работу оценивать просто не могу. И не только потому, что мало его знаю, как офицера. Я лично не люблю обсуждать других офицеров. Это не мужское дело.
Вы, конечно, правы. Я тоже не люблю обсуждать офицеров. Но меня положение обязывает знать об офицерском составе буквально все. Тем более о Родимове. Он недавно прибыл к нам из ГДР. Может, с вами он более откровенен, чем со мной.
Увольте меня, товарищ капитан, я о Родимове ничего плохого сказать не могу.
Не можете? А вот он мне кое-что сказал о вас.
Меня это не интересует, товарищ капитан.
Вы не верите мне? Тогда я вам напомню, как вы вчера по дороге домой рассказывали крамольные анекдоты.
Какие еще крамольные анекдоты?
Вы рассказывали, как товарищ Горький Алексей Максимович был в гостях у товарища Сталина. Вы что, об этом забыли?
В сердце Потехина, во всем его существе появился страх. Но он успокоил себя и, не теряя присутствия духа, спокойно ответил:
Да, товарищ капитан, я слышал этот анекдот, но его рассказывал не я, а капитан Родимов. Ну, а мы, идущие, громко смеялись.
Кто это – мы?
Я и командир роты капитан Плаксин. Мы шли рядом втроем – я, Плаксин и Родимов. Несколько командиров взводов шли далеко впереди и наш разговор не слышали.
Значит, капитан Родимов рассказывал анекдоты,
а вы дружно смеялись? Так надо понимать.
-Точно так, товарищ капитан.
-Я имею возможность это проверить.
-Проверяйте. Это ваша работа. Я вам не помощник.
-Я ваши стихи прочитал как-то в окружной газете. Мне они понравились. Да вы настоящий кладезь талантов, капитан.
Насчет таланта вы меня явно переоцениваете. Я просто стараюсь не отставать от жизни.
Я был рад с вами познакомиться, товарищ Потехин. У меня к вам больше вопросов нет. Успехов вам и в боевой подготовке роты, и творческих успехов.
Капитан Потехин попрощался с капитаном Барабановым. Тот протянул ему свои длинные пальцы. Потехин вышел и в коридоре столкнулся с Федором Плаксиным. Они только успели обменяться взглядами и разошлись.
А на плацу и в спортгородке кипела работа. Личный состав танковых рот усиленно готовился к инспекторской проверке. На турниках, на брусьях, на перекладине личный состав рот овладевал мастерством. На плацу старший лейтенант Белоуков со своим взводом отрабатывал строевой шаг и повороты взвода на месте и в движении. Увидев командира роты, Белоуков зычно скомандовал:
Взвод, смирно! Равнение налево! – и строевым шагом подошел к командиру роты.
Вольно! – скомандовал командир роты. – Продолжайте занятие, товарищ старший лейтенант.
Понаблюдав, как идут занятия, Потехин, чтоб не смущать подчиненных, ушел в казарму. Не дойдя до казармы, столкнулся нежданно со своим старым другом капитаном Вороненковым.
Здравствуй, Слава! Как я рад тебя видеть! – и он сходу начал горячо обнимать старого друга.
Как ты здесь оказался? – спрашивает Потехин.
Я только на днях прибыл из ГДР по замене в ваш полк. И узнав, что ты в этом полку, чертовски обрадовался и пошел тебя искать. Вот и весь секрет.
-Вспомни, Вася, как мы с тобой в одной связке лихо танцевали ритмические танцы в Рыбинске, в Пушкинском танковом училище, где из бывших политруков и комиссаров выколачивали политическую пыль и превращали в хороших строевых командиров рот. И вот сейчас мы, бывшие политработники – капитаны, командиры рот грозных тяжелых танков.
И Потехин горячо обнял своего старого друга.
-Слава, ради этой встречи я тебя сегодня и искал. Сегодня в 20.00 ты должен быть у меня гостем. Нашу встречу надо отметить! Кстати, у меня гостит сестра моей жены, прекрасная русская девушка Маша. Ты обрати внимание на Машу. Не пожалеешь. Ты и жены моей еще не видел. Приходи, увидишь обеих. Я живу на улице Советской, дом 14, против ресторана.
Друзья, пожав друг другу руки, разошлись…