До боли знаком и тесен
стал мир мой, и не интересен
ни слог моих виршей и песен,
ни сон затяжной в постели,
ни плач по ночам в подушку.
И детскою погремушкой
звонка телефонного трели...
Как будто в дому старинном
иду коридором длинным,
работает гильотина:
секунды, минуты, годы...
Невольно седеет прядка,
прочна кирпичная кладка,
и нет для меня свободы...