Вошла в автобус, на теневой стороне выбрала место. Не всегда так бывает, чтобы было куда сесть - да ещё там, где удобно. Правда, рядом мужик какой-то типа дремал - и несло от него выпивкой... но чистенький вроде. Ладно, думаю, один раз стерплю вонючего, может, выйдет вскоре.
Он и правда вскоре зашевелился, поднял взгляд - что? Нет-нет, ничего - отсигналила я ему рукой в перчатке. Он вроде затих, опять уткнулся в сторону окошка.
Ан нет - косился-косился, потом поворачивается:
- Вот у вас всё хорошо, вы счастливы, едете по делам и думаете - фу, напился и осуждаете меня... - и начинает мне объяснять, что вообще-то он не пьёт, что это у него просто сегодня день неудачный, его после тридцати семи лет беспорочной службы с флота уволили. Без предупреждения. Он-то думал, что ценят за опыт и безотказность, а вот...
Подумав, пожалела, отступила от принципа и ответила: если закрылась какая-то одна дверь - непременно вот-вот откроется другая, надо быть начеку, не пропустить этот момент, а не напиваться с горя. А там, где уволили такого ценного работника, пусть покусают потом локти.
Мы пообсуждали немного эту возможность - в основном он рассказывал, какой он работник да хозяин, да отец - вот только дети далеко, но вот, раз уволили - продаст квартиру и уедет к дочке, деньги - ей, на работу устроится в Красноярске, надоел ему Новоенисейск, местный Чикого, слышать не желает...
Гляжу - ожил мужичок. Глазёнки голубенькие засветились. Представился. С конкретным, пока ещё робким интересом посматривает... Ну-ну, думаю. А почему бы не попробовать. Он свободен, я - оч-чень даже свободна. Вдруг это моя судьба. А опыту и принципам приказала помалкивать. "Ну-ну", - ответили они и послушно заткнулись.
Вспомнив, что у налоговой мне выходить, попрощалась и направилась к выходу. Смотрю - и сосед следом устремился. До налоговой меня проводил. Помявшись, попросил телефон. А я так давно телефоном не пользовалась, что номер-то с трудом припомнила... Ну, вырвала листочек из записной, он ухватил, как подарок. Обещал позвонить в пятницу. Руку поцеловал, в глаза заглядывая...
Сначала с любопытством ожидала, чем обернётся отход от принципов. Ближе к назначенному дню уже каялась, уже прикидывала, как отмазаться, если позвонит... Дождалась. Не в пятницу - дня на три позже - звонок на домашний: голос женский, на взводе:
- Вы давали телефон некоему Анатолию? - и вот ведь даже имя мне его сразу не понравилось, и эти его жалобы в автобусе, и упрёки, что вот - у меня-то, дескать, всё здорово, а он имел право напиться и вонять на пол-автобуса и плакаться первой встречной... И принципы с опытом предупреждали меня...
- Да, давала, - не стала отпираться я - а с какой стати мне отпираться?! - Он сказал, что не женат, и попросил телефон. А что?
- Он не свободен! У него женщина есть! Оставьте его в покое!
- Да ради Бога! - слегка опешила я. - Если бы он не заявил, что свободен, я бы и не подумала с ним связываться. Мне чужого не надо. А это он вам мой номер дал?
- Не совсем. Я нашла у него этот номер на бумажке, спросила: чей, какая-такая... Он и сказал, что ехал в автобусе, увидел такую фифу в шляпе, познакомился, попросил телефон - дала... Не звоните ему!
- И не подумаю, - попыталась я её успокоить. - Послушайте, как вас там зовут... Оставьте себе ваше сокровище и не волнуйтесь...
- Неважно, как меня зовут! Не вздумайте сюда звонить!
- Да я и не смогу - у меня же нет вашего номера...
- Вот и не звоните!!! - и трубку бросила.
"Ну, вот Бог и уберёг"... - с облегчением посмеялась я над собой.
"А мы ведь тебя предупрежда-а-али-и-и," - ехидно напомнили мне мои принципы вкупе с жизненным опытом.
"Ага", - покаялась я. Вот и не верь им после этого.