В лесах бескрайних и глубоких,
вдали от шума и дорог,
бреду - заблудший, одинокий,
скрипя подошвами сапог.
Плутаю день, плутаю вечер,
устав, качаюсь на ходу.
Уж ночь зажгла на небе свечи,
а я, как проклятый бреду.
И вдруг мелькнул во мгле колючей
едва приметный огонёк,
как наваждение, как случай,
и я подумал: "Есть же Бог".
И ноги сами побежали,
не ведая, что впереди.
А там изба, и словно ждали:
- Перекрестись и заходи.
Старушка! Божия старушка!
Я был безмерно удивлён.
В такой глуши! Одна в избушке!
Лишь лес стеной со всех сторон.
Пытливый взгляд меня ощупал,
и тёплый голос произнёс:-
Вот стол, скамья, тарелка супа.
Не обессудь на то, Христос.
Мы пили чай с душистой мятой.
И я всё думал: "Как же так!
В стране немыслимо богатой,
в глухом лесу вдова солдата!
Как узник, сосланный во мрак".
Старушка, словно прочитала
мои терзанья, и в ответ: -
Ты не казни себя, - сказала,-
ничьей вины здесь в этом нет.
А ты, сынок, найди Петровну,
скажи,- не мешкая ни дня,
пусть на Покров прибудет ровно
-Вот будет радость для меня.
А утром, накормив грибами
и указав обратный путь,
перекрестив двумя перстами,
просила: - Просьбу не забудь.
И сквозь прощальный взгляд усталый
мне столько вылилось тепла!..
…А на Покров её не стало.
И Жизнь из хутора ушла.