намокли крести-козыри, и партия не сыграна,
скучает без работы херувим,
повисли где-то в воздухе романсы Яшки-цы'гана,
я тоже, чёрт возьми, неуловим.
в моём дождливом городе опять торгуют листьями,
и снова миокарды барахлят,
а ночи тёмно-рыжие сопят носами лисьими
и тащат со двора моих цыплят.
застолья с новосельями пугают децибелами
и рвут мою свободу не по шву,
но я уже не с красными и я ещё не с белыми,
я – сам: и подыхаю, и живу.
прохожие и зрители не кажутся довольными,
ещё бы – я ж стараюсь не для них.
чужие бабы тешатся капризами да войнами,
но я-то им сегодня не жених.
в сторонке тридцать о'сеней согнулись в три погибели –
я каждой уплатил по накладной –
они махали прутьями, а дурь мою не выбили…
вам тоже не понравится со мной.