Не напишу, о господи, прости,
«Моим стихам, как драгоценным винам…»,
Известность не нужна наполовину
И утешенье «Брось и не грусти!»
Я, спрынув с побелевшей головы,
Не ублажу картину мастихином
И зори - удивительным кармином
Не распишу. Но мнение молвы...
В руках судьбы - банальный пластилин,
Я отстрадала (за троих наверно),
Осознаю, что это - очень скверно,
Но я, как неутешный Арлекин,
Летая, плачу. Подавляю страх,
Отмеривая все свои желанья,
Кладу, простите, на алтарь познанья
Одежды вашей выверенный «трах»…
Знакомое до боли слово «сплин»… -
Я утешаюсь тягостным мгновеньем, -
Мне станет неисбывным наважденьем
Противный, устаревший нафталин.
Я не возьму, наверно, ля бемоль, -
Мажор или минор – неважно это,
Но мне теперь (увы) не нужно света,
Я - шкафная, бледнеющая МОЛЬ.
P.S.
Как жаль, - мне не осилить ля бемоль…