Левой мужской рукой, на стекле запотевшем такси,
Он пишет имя ее, а ниже добавит «прости».
Она нежный его каприз, легкий, как лебедя пух,
И не приходился ему выбор из разных двух.
Он носом уткнувшись ей в ворот, мыслями «только моя»,
Продолжает шептать неразборчиво какие-то там слова.
И как малолетняя дочь, материнский услышав наказ,
Она гонит его и лечит длинный несвязный рассказ.
Как было ей трудно самой угадать кто о чем просил,
И как бы ей удержаться, ей как бы хватило сил.
Без сопротивления он, все слушав еще и еще,
По прежнему ей наслаждается, уткнувшись в родное плечо.