Святой отец! Как, Вы пришли уже
Дать узнице последнее причастье
И исповедовать?
Но мира нет в душе
Моей, и тяготят ее несчастья
Куда сильней, чем цепи, на руках
Висящие - на правой и на левой...
Жесток тюремщик, и тюрьма крепка,
Но звание английской королевы
Не вырвет Генрих у меня живой.
Вот как? Меня во прах низвергнуть с трона?
Когда ему нужна моя корона,
Пускай возьмет - но вместе с головой!
Как мило, что он вас сюда прислал!
Но сам-то Бога он не побоялся!
Меня, кого стократно целовал,
Меня, кому в любви до гроба клялся,
Отдать на растерзанье палачу
И сиротой оставить дочь родную!?
Я удержусь, его не прокляну я,
Но и простить такое - не хочу!
А казнь? Удар по хрупкой кости шейной,
Мгновенье боли - и небытие...
А что до Джейн - так дела нет до Джейн мне,
На детях взыщет Бог грехи ее!
Я верю: воздаянье есть на свете,
И смертный мученический венец
С моей главы небесный наш Отец
В корону обратит, и наконец
В сиянье поднесет Елизавете!
Вот для нее-то, только для нее,
Чтоб долго жить ей и счастливо править,
Я им себя позволю обезглавить,
И пусть мой труп терзает воронье!
Святой отец, прошу - молитесь за
Меня, чтобы простил Господь всеблагий!
А мне теперь - хватило бы отваги
Пред палачом не опустить глаза.