Простуда

               
Девять кошек скребутся в душе и шипят.
Девять жизней у каждой, не меньше.
Раздирают грудину и горло когтят
Девять злобных взъерошенных женщин.

И от них не спасает ни мёд, ни бальзам,
Ни проверенный пластырь перцовый.
Стервы, словно столица, не верят слезам,
Дань взымая за каждое слово.

С горя тёплым решил напоить молоком
Разношёрстную эту ораву.
Поутихло слегка за моим кадыком.
Молоко, чай тебе, не отрава.

Налакались. Уснули. Сомлели, видать.
Я измученно рухнул в подушки.
Мне бы ночь отдышатся, да день простоять
Огурцом, а не мягкой игрушкой.

Спал без снов - отпустила мозги дребедень,
Только в ухе урчало негромко.
Словно в летний безветренный солнечный день
Тарахтела в заливе моторка.

Видно, кошки и вправду боятся воды.
Вон, тиранов моих будто смыло.
Увозила моторка меня от беды.
Что-то ласково шею накрыло.

Я глаза разлепил. Вижу - хвост. Вижу - нос.
Вижу кошку. Одну, слава богу.
Вот, кто пел. Вот, кто грел, кто, отважен и смел,
Лиходеек прогнал от порога.

Потянулась, зевнула, лизнула бочок,
Непричастность свою выражая.
А в душе лепота. Не саднит, не печёт.
Мурка, зверь, я тебя обожаю!