Гамма моей души.
Интересно наблюдать за каменными плитами, сплошь покрытыми пеной и зеленой субстанцией, так живо болтающейся на небольших волнах Финского залива.
Ощущение того, что до дождя остается лишь две секунды, ты вдруг понимаешь смешение красок в себе и лично оставленный след, но вспоминаешь гамму бурных красок по лету. Серое платье чуть колышется, а иноземные возгласы кажутся все громче.
Ты шагаешь по истертому асфальту и путаешь ноги, смотришь серыми глазами в синюю даль и лепишь в своем сознании фигуры давние, только по своему образцу. Шаблона нет, и ты видишь, что красок все больше не хватает, а зеленая, любимая краска, исчезла. В жизни больше не будет этого цвета, не будет.
Дождь капает, ты прячешь руки в кофту, но так и не можешь укрыться от поднявшегося ветра. Вода еще холодная, но тебя так и тянет к ней, тянет к этим плитам, мысль о том, что жизнь твоя совершенно сложится не такая, тебе сейчас все равно, и сколько сейчас времени, и звуки с улиц и звон колоколов…да нет..сейчас 12 часов.
Сойдя со ступенек, понимаешь – это не то. Нет воды, но есть узкие улицы, в которых ощущаешь себя как в коробке. По бокам цветы и лейки, а в корзинах картошка, такая земляная и грубая картошка, сверху которой лежат крупные листы картона, а этот картонный цвет так утомляет и делает жизнь еще больше похожей на упаковку.
Дождь прекратился, странно, но он был совсем маленький и настолько живо сделал узоры на стенах домов, что показалось, он говорит с этим городом, оставляет им послания и целует каждый уголок каждой улицы. Дать бы немного красок этому дождю, тогда бы он раскрасил этот серой узор, превратил бы его в свою мелодию и настроение в оранжевом цвете.
Коричневая крыша одного из домов, на минуту показалась обувной коробкой, сверху которой лежат другие, более меньшие упаковки со своей историей и изученной жизнью. Такие, в которых хранятся пожелтевшие письма. Отделка в коробке похожа на гобелен в рамке ореха с тысячью покрытий лака. Мелкие детали не так заметны, лица в картине уже не различишь, цвета поблекли и опустели без преданных хозяев, вынужденных было уехать.
Дальше по улице у крыльца оживленно беседовали люди. По правой стороне продавали теплую выпечку, пахло медом и орехами. Видно было в окно, как поднимается тесто, яблоки лежали на подоконнике, и везде был дух той эпохи.
Идти по мосту далеко и вдруг захотелось зайти в кофейню, так приятно пахнущую свежим кофе со сливками, открыв дверь попадаешь в зал полностью похожем на квадратный пряник, темные стены с белами рамками, пол в клеточку и стулья на изогнутых черных ножках. Никого почти нет. Принесли большую чашку молока, а в чайнике был свежий кофе, довольно странно…, но это был самый вкусный кофе. Может потому что устала, может потому что на душе было холодно. Интерес захватывал все больше, не хотелось уходить, приходилось рассматривать каждый предмет, особенно понравился портрет в потолке. А вышитая скатерть в горошек была просто по домашнему уютной. На фартуке у официанта был рисунок виде лозы, у руке красивый браслет серебряного цвета. В окнах так здорово отражались лучи солнца после дождя, что в кофейне играли блики, отраженные от всех предметов и стен с мозаикой. Красиво.
Мне по- прежнему не хватает тебя. Я поняла это во всем: в воздухе, где уже не витает твой аромат, в воде, в которой я не вижу твоего отражения, в своем существовании, где не встречаю тебя. Мне надо было уехать сюда. Надо было остаться одной еще раньше, чтобы понять все, рассмотреть и ощутить свою беспомощность, без тебя, без твоего взгляда. Сидеть одной, ожидая радуги над мостом, искать еще один цвет, который смог бы сгладить все неточности во мне, в моей палитре, но его нет. Нет этого дополнительного цвета, краски смешались, появились другие оттенки, и появились совсем чуть-чуть на донышке моей души следы от нежно- зеленого цвета.