Изгородавшийся, рёбра вызубивший,
Реликтово-грязно выговорил
Рублённое, рваное облако
Своей беспощадной совести,
Зарылся в отбросах вечности
В костях добровольного голода,
Глазками коров засвеченного
И вычерненного в огне.
А небо заплесневелое,
Кусачей зарёй вымазанное,
Кровавой землёй замоленное,
Ремонту не подлежит.