Жил-был Николай. В крови ли у него было или жизнь нескладная сделала его таким, но, бывало, на что только он не глянет – сразу начинало казаться ему, что это лежит плохо: не по его. А как – хорошо? «Хорошо – когда нужная вещь лежит-полёживает дома. Да и ненужная – тоже: пусть лежит, а там, глядишь, когда-нибудь куда-нибудь да приладится. Хватишься, а она, как находка, лежит целёхонькая – тебя дожидается»…
За эту философию, которую Николай исповедовал, а при случае и внедрял в жизнь, он и пострадал: в очередной раз был уволен с работы. Расстроился, но не очень: ведь – не впервой. Да и руки у него не только вороватые, но, надо признать, ещё и золотые. «Устроюсь куда-нибудь, не пропаду», - размышлял Николай, поправляя на мелком бруске нож: он решил заколоть борова и по этому случаю ещё вчера позвал помощников: Григория и Назара – известных чудаков. Они пришли, и началась обычная для русского села работа: бедного боровка закололи, а потом, хлопнув по стопке самогонки, опалили, чуть покоптили соломкой, почистили, помыли. И вот Назар, разделывая тушу, подмигнул Григорию – подмигнул незаметно для хозяина – и заговорщицки зашептал хозяину: «Так, Никола, держи окорок и, пока хозяйка не смотрит, дуй к речке в кусты! Да скорей же ты! Ну!» – Окорок плюхнулся на руки Николаю, и Никола ломанул, что есть духу. Через несколько секунд он уже скрылся в прибрежных зарослях. Но тут же, сообразив, что тащит у самого себя, он вышел обратно, умирая от смеха. Казалось: если бы не злосчастный окорок, упал бы он на спину и болтухал бы ногами, как маленький ребёнок…
Правда ли, не знаю, но люди говорят, - вылечился Николай, как к бабке сходил: перестал тащить всё, что под руку попадёт.
1994 г.