Перекрести, отец, на суму, тюрьму,
перекрести на кочевничество, мещанство.
Обними. Обниму. И тихо, по одному.
Только так и пристало к Нему возвращаться.
Ты прости, что уже никогда тебя не пойму,
если жизни нам не хватило, то хватит часа.
Я едва ли из тех, кто делает по уму,
выходя на ноябрьскую тьму попрощаться.
Папа, мой организм отвергает, как сулему,
в целом все, что ты столько лет почитал за счастье,
но и в следующий раз тишину за ответ приму.
Без тебя уже все равно, к кому обращаться.