Сейчас приму стихи и успокоюсь,
Как только строчками бумага запестрит,
Я выжму слёзы и водой умоюсь,
И мне останется за всё тебя простить…
И вновь делить на части неизбежность,
Кромсать и комкать, скручивая в жгут...
Какой сухой и правильный валежник,
Да пусть же, наконец, его сожгут!..
Взметнулось пламя зыбкого уюта,
Тепло и жарко, и не ноет голова,
Нет мыслей… слава богу… чудо!..
Я даже в этой пустоте права.
Права рождением своим и малой кровью,
Надрывным криком плачущего рта,
Права желанием насытиться любовью…
Я не добра, – я не насытилась пока…
Я всякий раз соскабливаю сажу,
Мне ненавистна эта чернота.
Я чью-то жизнь люблю, ласкаю, глажу…
И помогаю, – в этом я права…
Какая кровь, горячая, живая
Пульсирует внутри упругих вен.
Я для тебя своя… но я… чужая, –
Ты приручи меня под флагом перемен.
Закатный миг соединил нам души,
А мы, упрямые, посмели устоять.
Всё, что успели мы нечаянно нарушить,
Вернётся бумерангом к нам опять.
Сейчас приму стихи и успокоюсь,
Как только строчками бумага запестрит,
Я выжму слёзы и водой умоюсь,
Чтоб были силы и себя простить…