Впечатление от посещения кабинета главного редактора
По коридору с казённой дверью
Паркет утюжу вперёд-назад.
В душе – болото, и тёмно-серый
Табачный дым застелил глаза.
Чадят неистово и дремуче,
Как черепановский паровоз.
Окурки нервно швыряют в кучу
Из недокуренных папирос
И тут же лезут за новым ядом,
Рукой неслушной махря табак.
И к выходящему в каждом взгляде
Один и тот же вопрос: – Ну как?
Махнёт рукой выходящий вяло,
В улыбку бледную скривит рот:
– Не взяли. Жизни, сказали, мало!
Пускай, сказали, ещё растёт.
Сказали, весь он пока убогий,
Не чёсан, грязен, и наконец,
Пускай покрепче встаёт на ноги.
А так, сказали, он не жилец!
Опустит голову ниже пола
И побредёт, коридор метя,
Растить и ставить на ноги молодь,
Чесать и гладить своё дитя.
Другой запустит в причёску лапы
И, непечатно припомнив мать,
Отрежет: – Сволочи!
Плюнет на пол.
Заявит: – Где им меня понять!
Судить заставит: – Смотри, братишка!
Ведь весь, как есть, дорогой в меня!
А там болтают – сумбурен слишком,
Уж больно много, мол, в нём огня!
Рванёт дверьми в перепонках болью,
Взметнёт пылищу – горячий конь! –
Прочистит душу и глотку вволю,
А там – хоть гасни, шальной огонь!
А третий только пожмёт плечами:
– Никак, пойми, не возьму я в толк?!
Творишь, дерзаешь, не спишь ночами,
Растишь, лелеешь – и всё – не то?!
Сложнее сделаешь – слишком сложен,
Попроще – скажут, мол, слишком прост.
Они и наши творенья тоже
Впихнуть хотят в пресловутый ГОСТ!
И не сдержав напоследок ярость,
Воскликнет где-нибудь у дверей:
– Тот слишком тускл, ну а этот – ярок!
Им надо что-нибудь посерей!
Они вернутся. Куда им деться?
Позлятся. Слёзы прольют в жилет.
Напьются вдрызг и, впадая в детство
Про жизнь заблеют и пистолет.
Они вернутся и даже, может,
Пойдёт по миру гулять шедевр
Как миллионы других, похожий,
Умыт, причёсан, беззуб и сер.
По коридору с казённой дверью
Паркет утюжу, кляня житьё.
За дверью мне непонятной мерой
Возьмутся мерить сейчас МОЁ!
Посмотрят в зубы, как кляче ветхой,
Залезут, словно коню, под хвост,
Пересчитают поштучно предков,
Как у породистых сучьих звёзд.
Измерят возраст, длину и даже
Прикинут, что же теперь в ходу.
Всё обсосут и, быть может, скажут
С усмешкой глядя на мой продукт:
– Что ж. Маловато во взгляде стали.
Сквозит невежество в простоте.
Обратно, нет степеней, медалей,
И предки, прямо сказать, не те.
Поэтому, голос не больно прочен.
И связей нет. И неверен путь.
И твой, мол, этот... Зубатый очень,
Ещё укусит кого-нибудь!
По коридору с казённой дверью
Паркет утюжу, дрожа, как бык.
Сидит за дверью, казённой дверью
Из ростовщиков ростовщик.
За дверью – дело, какого гаже
Ещё, пожалуй, не видел свет:
Идёт дешёвая распродажа,
Своих детей продаёт поэт!
Ташкент, 10.02.1984