наша счастливая юность, только густые яркие краски,
спасённый мир купается в музыке и красоте;
не выходи из детской комнаты: время вязко,
и даже бог научился остерегаться
своих детей;
хотя не бойся, это всего лишь сказка,
дурная древняя сказка о темноте.
осень пришла тебя врачевать, пахнет пряно и прямо,
словно рассыпали специи, будто пролили спирт;
сквозь белый шум экрана упрямо
кадр сменяет кадр:
медее не спится.
медея спит.
"что мои чувства теперь? горечь сменяет нежность.
ярость и радость, гордость, непримиримость;
плюс на минус в итоге дают безмятежность,
да такую, что вам и не снилось.
а детей моих съела лютая неизбежность,
доедала необратимость."
так единожды испытавший ужас утраты,
закрывает глаза и видит заново эту кромешную тьму,
вновь и вновь загоняет себя обратно,
в каменную удушливую тюрьму.
сторож ли я своему брату?
брат ли я сторожу своему?
октябрь укроет нас одеялом, мы никому не скажем,
не выходи, ни для кого нас нет.
мы повзрослеем, мы будем удачливы и отважны,
отыщем решебник, подгоним ответ.
и ночью больше не будет страшно
выйти из комнаты в туалет.
3.10.11