Наполнив комнату цветами и пыльцой,
И с детства "мыльными", как радугой играя,
Она сказала: "Ну какой же ты смешной!"...
Я пил ее... глазами, в бездне утопая...
Меня касалась черным атласом волос...
Прикосновенье - в сердце током беспощадно!
Она не видела моих звериных слез,
Как выгонял, надеясь, что прийдет обратно!
Она с собой носила кисть и акварель,
Творила ими в моей жизни черно-белой...
Нарисовав на "стенах принципов" капель,
Она смеялась... Я на утро красил в серый...
Любовь в ладошках протянула мне: "Возьми!...
Не бойся, милый, мне взамен любви не надо!"
Текли по венам мотыльки вместо крови...
Небес подарок... Не достоин был награды!
Моей души касаясь грудью в темноте,
Взлетев, стонала, и все больше прижималась...
Я, растворяясь в ее рабской красоте,
Сходил с ума... Она ко мне с небес спускалась...
Я дрался с тенью, в кровь сбивая кулаки,
Она в углу тихонько плакала, родная...
Молила Бога: "Ты его убереги!"
Ответь мне Боже: "Но за что же мне такая?!"
Стакан граненый под гитару осушив,
Руками, взвыв, еще сильней сжимаю глотку!
Очнусь к утру, и, к сожаленью, снова жив!
"Она так любит...!!! За нее!!!" и в горло стопку!
Она смотрела на меня и целый мир,
Что приклонялся ей, она не замечала...
Я, продолжая, свой условный жизни пир
Ее терял... Она по капле умирала...
Осталось имя от нее и тонкий стан,
Остались руки, что по-дьявольски умелы...
Воздушно-капельным вселил в нее обман...
И от ударов почерневшие пробелы...
Куда бежать? Скажи! Где скрыться от себя?
Как закопать себя живьем, чтоб не болело?!
Цинично в душу бил, любя..., как жизнь, любя...,
Когда цвела еще...
Прости друг, накипело!