Во дворе у стадиона так и нету таксофона,
так как в городе забыли спроектировать метро,
Вместо этого три бабки ,чебурашковые бабки в комплектации:
бидона, семечки в кульке газетном, да помойное ведро.
Мимо них под артобстрелом к остановке пробираюсь,
закрываясь тьмой кромешной нераздавленных очков,
Но летят мне в спину стрелы, мол курю, не улыбаюсь,
и ловлю руками в травке очень нужных им сверчков.
Мол вожу домой девчонок, когда мама на работе,
мужа все равно не видно, он водила-дальнобой,
Плавно к мужу тети Гали, ну, которых обокрали,
после этого муж –Гера- сразу же ушел в запой.
И опять по мне с оттяжкой, что тяну резину, ляжки,
не хочу как все работать и вписаться в коллектив,
Что картавлю ЭР ужасно, что привык до ночи шастать,
и недавно со шпаною выпивал аперитив.
Что соседку по балкону чуть не сжег, чуть со всем домом,
с участковым приходили, забирали знать в отдел,
Что замечен был под вечер, когда делать было нечего,
бьющим стекла у помойки и творившим беспредел.
Что кидаюсь из окошка, что меня боятся кошки,
жгу костры, взрываю бомбы, в общем гад и террорист,
Ростом мал, черняв, нахален, лучший друг Колян Ван Хален,
что гоняет на мопеде, издавая дикий свист.
Мол куда же смотрит школа, что растет такая свора,
что за маленькая сволочь, даже просто сволота,
хорошо бы за решетку, что хватает тех, кто водку
глушит дней не разбирая, от утра и до утра.
Ах вы бабки говоруньи, три зеленые горгульи,
черепашковые ноги, отшагавшие войну,
вы по мне катком пройдитесь, обругайте, распишитесь,
я вас бабки понимаю и по своему ЛЮБЛЮ.