Аньке
Ты просто пиши, безо лжи, не спасаясь бегством (вот кто бы умел на земле от себя спасаться). И помни: мечты сбываются близко к тексту, успеть бы поставить точку в конце абзаца. Поэтому – многоточия. Они многозначны. Додумай сама, ты умеешь, в тебя я верю. А я заблестевший взгляд свой под челкою спрячу, поскольку смешна, я не спорю...по крайней мере, пока я живу настоящим, и это чудо. Загадывать что-либо в будущем нет резона.
Потом расплачУсь. Мне не важно – за что, откуда…молись за пропащую душу, моя мадонна..
..гони печаль. расплатимся потом - достанем из карманов дни и ночи, порывы и порезы, связки строчек, прощения, прощанья у обочин, перчёные созвездья многоточий и тихий плач над высохшим листом...
...расплатимся потом. гони печаль - с истоптанных просящими ступеней, из тёплых глаз, из снов и откровений, из выпущенных в мир стихотворений, из дома, где пока горит свеча...
Анна Рубинштейн
* * *
Пусты карманы... и чисты листы. Свеча оплывшая скорей чадит и гаснет. Нет мысли, что живем мы ежечасно, все в этом мире временно, увы... Тоску вселенскую как жертву ноябрю я выложу скупой строкой ответа. Пройдет зима. Наверно, будет лето. Останусь ли? Или к чертям сгорю?
Иркутянка
* * *
...нет, не сгоришь, а вспыхнешь, отвечая. помедлив, чуть прикрутишь огонёк, как первый снег, что осень не сберёг и сдался, изменяя очертанья... а на листках распустятся случайно слова и мысли, прочерки и тайны, скупой метелью обводя висок.
свеча чадит, ознобно оплывая...
...напомни мне, что я ещё живая и что не время подводить итог.
Анна Рубинштейн
* * *
Метель? Метель... заносит очертанья, стирает наши мысли и следы. На что они? Кому нужны они? Лет через надцать вспомнится случайно, подумаешь – что, это были мы? Неужто все пройдет, трава укроет, последний камень заметет песок? Пока живем – горим, и нет покоя. Какой нам к черту, богу ли итог?
Иркутянка
* * *
...пройдёт, укроет, смоет, заметёт, сожжёт, затопит, выстудит, разрушит, сотрёт к чертям...
спасите наши души, задумавшие длинный перелёт над вызубренным текстом тёмной суши, над волнами оплаканных подушек, над горем, что у нас наперечёт...
...утешится грядущим ноябрём знакомый мир, до бешенства банальный, - как Золушка в чужом наряде бальном утешится нелЮбым королём...
открыта настежь дверь исповедальни - покоя нет.
пока горим - живём.
Анна Рубинштейн
* * *
Летела на другой конец земли, оставив боль потери за плечами, все то, что так тревожило вначале, твердила в исступленье: позови! Ты только позови, я брошу все, родное и привычное в кавычках, была бы только я небезразлична, узнать прикосновения твои…взглянуть в глаза, прокушенные губы раскроются, дыхание ловя…а что потом? Беспомощно и глупо я буду ждать обратно корабля. И долог будет путь. Пррикинь, за это время уже успеют дети подрасти…В моем костре закончатся поленья. Зола и пепел на моем пути.
Иркутянка
вытащено из рецензий, это экспромты, на которые меня сподвигла она, Аня, дорогой мой человек...