Я промаялась пару часов,
я не знала с чего начинать.
Не снимая с запястья часов,
в теплой ванне я стала мечтать.
Вновь рассыпала в воду стихи,
вновь по слову взялась собирать,
но вода, как царица стихий,
стала льдом их в себе растворять.
Через час я замерзла совсем.
Я накинула теплый халат
и, в, до боли, домашней красе,
я успела увидеть закат.
Провела его взглядом сырым,
понимала, что спать не смогу,
но, почувствовав в сердце порыв,
я взяла колдовскую иглу.
Ею небо мне сшить не дано,
проколоть невозможно страх снов,
ею можно лишь только одно –
от тоски защититься истцов.
Словно новая музыка дня,
та, что нотами в нотный архив
через фильтры кассет проходя,
не рождает суждений плохих,
колдовская иголка пером
написала картину из слов.
Разлилась темно-красным вином,
перед тем палец мне уколов.
Я промаялась пару часов,
но теперь сквозь ночь проговорю:
«Не могу без твоих голосов…
Позвони… без тебя я сгорю…»