(соната в 4-х частях)
I
Поэт Изямил Захерович Свинюшин печатался под псевдонимом Алесан Сергейч Пушков, и это именно у него крыса стырила тапок, затащила его под огромную четвероспальную кровать (ибо любил Свинюшин спать с размахом, почему и кровать его была широка, как русская душа, хотя сам Свинюшин русским-то и не был; а был он татарин не татарин, бушмен не бушмен, а кто-то между, чорт знает кто), в общем, уволокла она тапок в пыльный мрак и начала его эксплуатировать – вселилась в тапок и зажила в нём.
Надо сказать, ноги у Свинюшина хронически невыносимо воняли, поэтому в гостях ему давно уже не предлагали тапочки, ведь после Свинюшина их пришлось бы выкинуть из-за ужасной вони, которой пропитывалась всякая материя, вступавшая в общение с его ногами. Лучше уж, рассуждали хозяева, пусть топчет грязными ботинками паркет и ковры, что он и делал с немалым удовольствием, стараясь по дороге в гости обязательно наступить в какое-нибудь дерьмецо. Приглашали-то его повсюду, он ведь модный был поэт, едва ли не Нобелевский лауреат, и все авторитетные литературные критики (такие как Сдрасский, Бругуго, Тазобредова, Шапс) хором называли его новым Элиотом и даже новым Данте. И когда крыса обосновалась в свинюшинском тапке, где воняло пухлой поэтической ногой, то, под воздействием этой вони, в крысином мозгу закипели химические процессы, отчего крыса начала стремительно эволюционировать, и перед ней открылся новый удивительный мир. Воображение её заиграло, вдохновение приникло к её крысинному нутру, и так крыса сделалась поэтессой. Что-то несказанное бурлило в её сердце и выплёскивалось на гора в стихах:
II
Дыр бiлл щю-ул
Дбы-гы-бы-рул дял бжялл
Гбноздр бмох!
Губадоржолл!
Иох магог дзял гноздь и пьшолл!
Ляхимадрис бурыл пинал
Исявдр грымалыг
Вокрайлось, сенг как будто шёл
И дёргал за мадых.
III
Вертелось солнце в тупике космических тисков, стекали по стеклу небес потёки облаков. Поэт продавливал кровать рельефом своих масс, а ниже, в пыльной мгле, вскипал фонтан крысиных фраз:
IV
Брыл мял гульён
До снямых зямз
Курпылащил курпыламъямз!
Сворочен в стороне от не
Вгорланен ворчилек в стене
Гьям нямз шванкмай
Ньям гямз в за край
Гьйи-го перлыш насраматат
Щербел камыш, зопел вмабат
Свисток порочь
И втютер юг
Восходит бемегот на луг
Удобен лань, утробен блох
Не-футболист не-бьёт без ног
Гребёт мессия-крысофил
На светочи налепит ил
И мрака хобот дует в мозг
Пропал в конвертер бреда босх.