Маленький человечек на киноэкране
все спешит, попадая впросак.
Смешной он очень.
Во всем – смешной он.
Смешон в лице, удивленно-добром,
Наивном,
Тихом,
С жалкими усиками и бровями,
В походке смешон семенящей,
Такой поспещающей.
Смешон котелок его,
приподнимаемый то и дело …
Но больше всего смешон этот Чарли,
конечно, в поступках, итоги которых –
обратны и целям его, и желаньям.
Смешон в отработанных трюках,
Порою весьма опасных …
Мастер кино и смеха –
Чарльз Спенсер Чаплин.
Да, неудачник Чарли
понятен и близок нам всем:
он свой, он из гущи нашей,
он наш – этот маленький, жалкий.
С мечтами, с поступками - весь!
Потому-то над бурей смеха,
над сползающими со стульев,
над задыхающимися -
взмывает вдруг вдохновенно
в момент,
предназначенный гением боли,
Людского Сочувствия птица!
Она простирает добрые крылья
над нами,
слезу утирающими
украдкой -
Прекрасная Птица Открытья
в маленьком человечке
Великой Души!
Боли ее - за всех нас,
жалеющих – нет, не себя, а его! -
Его, неудачника славного.
И шепчем мы еле слышно:
- Бедняга Чарли!
И мы, потрясенные и благодарные,
вдруг
становимся лучше!
Хотя, возможно,
не так уж надолго.