Первый мороз со снежинками хрупкими, смелыми
Выстелил гладко хрустящие белые простыни.
Где-то в аллеях прозрачных бродил Он под елями
С чувством, ещё не угаданным – горем ли, злостью ли,–
Возле больницы немой, где Она неприметная,
Бледная, нежная спит с головой перевязанной,
Веря врачам, что колдуют над ней с инструментами.
От заключений, диагнозов, слов недосказанных
Он потерял ощущение жизни физической.
Хмурое небо в глазах отражается пепельных.
Старый профессор был хмур и настроен скептически,
Как и его доктора с кандидатскою степенью.
Всё, что могли... Не успеть... Остановка дыхания.
Пуст монитор – бесконечная тонкая линия.
«Господи, смилуйся!..» – кротко по тексту Писания,
Он повторял, как во сне, предложения длинные.
Ту, что взлетала, паря над землёй выше сокола,
Слёзы глотая, Он звал безутешно по имени,
Ту, что спешила подняться на небо высокое,
В райском саду любоваться хвостами павлиньими.
Легкой снежинкой душа ускользала, блестящая.
Плыли, как в сказке, хрустящие белые простыни.
«Творче, к тебе, оживи и уздрави болящего»...
Стонут от боли полы под коленями острыми.
«…милость Твоя, даждь ей щедре Христе изцеление...» –
Чёткий сигнал обработан иными Порталами.
Строгий хирург обозначил попытку. Последнюю.
Снова разряд!!! … и забилось сердечко усталое.