Представьте картинку –
по двадцатилетнему лицу
шагает фельдмаршал Румянцев,
который, как передано от отцов нам,
Юнцово-Пунцово-Садомайский.
Обладатель лица,
может, и зелёный,
но огурчик, и хвост
его просто трубится.
Он салютный и лютый.
Он жужжит в хороводах.
Его руки легко ломают
хребет подковам любого счастья.
Пусть разбираются с дровами,
пусть гадают на чёрной гуще, –
мы от наших сверкающих кодов
не потерянные ключи!
Бреясь,
я вижу грим юности на лице.
Грим – нашествие дня.
Грим – гримаса огня.
Это зеркальце так озаряет!
Оно видит меня,
видит дальше меня
и, как вещая вещь,
мне сулит и вещает,
что,
пока дождь не сух
и конёнок не сжух,
он найдёт не однажды
утоление жажды, –
пусть не с первой попытки,
но в своём же копытце.