Не сплю. Часы оглушительно тикают,
по макушке меня колошматят просто,
словно выбивая мысли дикие:
зубасто-лохматые, исполинского роста.
А те то кажут свои морды симпатичные,
то развернутся боком еле-еле.
Притворные, достойные, приличные
копыта грязные разложат на постели.
Гоню их прочь. Ну что же за убожество,
откуда их таких набёгло столько:
разнообразнейшее множество..
и в этом виновато кофе только.
Не сплю, всё примеряю имя-отчество
на сущность, что служила мне с рождения.
Название, что присудило общество,
никак не отражает положения
вещей. Опять царит стагнация
в душе и в мозге, что управляют телом.
Замедлена последняя реакция
в зверинце мыслей оголтелом.
Хотела говорить, но полноте,
к чему слова и знаки препинания,
когда лежу я в тикающей комнате,
и на первичной фазе засыпания?
Не сплю. Нет больше в мире времени,
единственное существо осталось в доме.(я)
Лежу, подвластная лишь темени,
оживший атлас анатомии.
Нет больше дела до делов обыденных,
нет больше дела до возвышенной материи.
Лишь издали едва завидев их,
бежит стремглав сознание растерянно.
Под чутким руководством Ид
безвольно Эго в этом царстве мечется.
А дядя Зигмунд мне упорно говорит:
Не бойся, деточка. Возможно, это лечится.