напротив карие глаза -
как будто в гуще кофейных зёрен.
их глубиной увлечена,
поглощена
родством души, и тушью.
не той, что на ресницах
у девушек томится,
сцепляя без того уж узкие (зажмурено!)глаза,
а той, что на бумагах,
на руках
и лицах,
всегда,словно печатью -
до гроба сохранится.
немного света от платформы
(какой-то мелкий городок - опять ничей)
и в свете томны:
глаза - как у иконы,
от них живой поток.
такой, что сразу много:
не пройденных дорог,
забытых строк,
и срок
отбывших, недолюбивших
месяц ровно.
со мной поэт в вагоне ехал.
как я узнала что поэт?
я всё писала и писала,
слезилась тушью, рифмами чихала,
всё подбирала, всё плела строку.
я, что поэт, потом уже узнала,
когда он, уходя, оставил мне
клочок бумаги пожелтевшей,
а рядом хлеб, отпевший
должно быть уж десяток душ.
мне на бумажке он доверил
строку небрежною рукой:
- я ваш поэт, вы - мой герой.